Посол Кальман Мижей считает, что после 25 лет неэффективной экономической деятельности и самоизоляции, сейчас Приднестровье больше нуждается в реинтеграции, чем Молдова. Но процесс воссоединения двух берегов Днестра будет длительным.
Свободная Европа: Много разговоров идет о федерализации. Быть или не быть Молдове федеральным государством?
Кальман Мижей: Могу повторить слова, сказанные мною в бытность специальным представителем Европейского союза: если подходить к федерализации по российской модели а-ля «меморандум Козака», то она бессмысленна. Мы обсуждали этот вопрос и с г-ном Додоном. Модель урегулирования, которую вижу я, сводится к административной децентрализации в приднестровском регионе.
Они прожили 25 лет с собственными органами власти. Мое мнение, но, думаю, это и мнение г-на Додона, состоит в том, что центральные органы власти нельзя нейтрализовать отдельными регламентациями, которые предусматривает меморандум Козака: право вето, двухпалатный парламент, равносубъектность Приднестровья, Гагаузии и правобережной Молдовы – это недопустимые условия для большинства населения Республики Молдова.
Между словом «федерализация» и синтагмой «особый статус» – символическое различие. Разница состоит в том, что «федерализация» ассоциируется с Меморандумом Козака
Когда дело дойдет до приднестровского урегулирования, невозможно будет осуществить этот вариант, с тем, чтобы государство стало сильнее, а не слабее. Но есть и вторая проблема, которую надо признать: органы власти Республики Молдова сегодня очень слабы, после всех политических кризисов, которые она перенесла. И если в данной ситуации дело дойдет до урегулирования приднестровского конфликта, это не будет удачным решением ни для кого.
Разумеется, в Приднестровье положение еще хуже. Поэтому важно провести радикальные реформы и тут, и там, при поддержке Евросоюза, потому что в российском пространстве не существует в том плане ни одной конструктивной позиции. Если говорить о реформах, то тут можно рассчитывать исключительно на помощь Европейского союза. Тут все взаимозависимо. Если объединить слабое государство с одним из его регионов, еще более слабым, то как государству стать сильнее? Этот момент необходимо учитывать.
Свободная Европа: Кому сейчас выгоднее решить приднестровскую проблему? Г-ну Додону, который стал президентом и заявил, что, по сути, неважно сейчас, как это будет называться, главное – урегулировать? Или это выгодно Российской Федерации, учитывая ее отношения с Украиной и не совсем благоприятный имидж в регионе и в мире? Г-н Сокор в студии Свободной Европы заявил, что Россия будет настаивать на «особом статусе».
Кальман Мижей: Я говорил об этом с моим другом, г-ном Сокором: между словом «федерализация» и синтагмой «особый статус» – символическое различие. Разница состоит в том, что «федерализация» ассоциируется с Меморандумом Козака и понятием государства, которое было заложено в этом документе, тогда как «особый статус» – это понятие пока неопределенное. По моему мнению, особый статус может предусматривать очень широкую децентрализацию для региона, но – с единым центром власти в государстве. Это могло бы стать лучшим решением. Разумеется, русские сделают все возможное, чтобы добиться этого специального статуса. Но, если суть этого статуса будет мешать центральным органам работать так, как положено, то это вызовет проблемы.
По моему мнению, урегулирование конфликта зависит от реализации реформ в государстве. Потому что все, что случилось в Республике Молдова за последние четыре года, ослабило государство. Хочу отметить, что в настоящий момент соблюдение прав человека в стране – хуже всего, что я видел прежде. Многие люди оказались в тюрьме по политическим причинам. И возникает вопрос: почему за решеткой оказались лишь «избранные»? Очевидно, что мы становимся свидетелями небывалого раньше явления: нарушение прав человека по политическим мотивам. Разумеется, налицо и последствия банковского кризиса.
Свободная Европа: Бывшая 14 армия так и не выведена с левого берега Днестра. Республике Молдова выгодно решать приднестровский вопрос, учитывая нахождение российской армии на своей территории?
Кальман Мижей: В сложившейся ситуации, когда после конфликта прошло 25 лет, присутствие этой армии на территории Республики Молдова неоправданно.
Свободная Европа: Но почему Россия ее не выводит?
Кальман Мижей: Потому что Россия использует свою армию как фактор давления на партнеров. Вместе с тем, ее присутствие несовместимо с нейтральным статусом Республики Молдова. Поэтому, если будет обсуждаться статус Приднестровья, необходимо решить и эту проблему, а так называемый миротворческий контингент следует заменить гражданской полицейской миссией, – разумеется, с международным мандатом, не российским.
Если Россия и заинтересована в существовании сильной Молдовы, сильной Украины, то она очень хорошо это скрывает
Наши русские друзья создали огромную проблему в Украине, и очень многое зависит от влиятельных партнеров, от закулисных переговоров с Россией по урегулированию различных кризисов, которые породили русские здесь, в регионе. И президент США может повлиять на положение дел, – сложившаяся на сегодняшний день ситуация очень зыбкая, надо это честно признать. Трудно подходить к приднестровскому вопросу в отрыве от регионального контекста.
Свободная Европа: Вы сравнили Россию со слоном, а Приднестровье и Гагаузию – с мышонком. Скажите, этот «слон» хочет видеть сильную, независимую и преуспевающую Молдову?
Кальман Мижей: Я использовал это сравнение по отношению к процессу, который они поддерживали в 2003 году. Это был нездоровый процесс с секретными переговорами. Это недопустимо. Переговоры необходимо вести в формате «5+2». Если Россия и заинтересована в существовании сильной Молдовы, сильной Украины, то она очень хорошо это скрывает.
Россия не сделала абсолютно ничего, что доказало бы честность и искренность ее намерений в отношении этих двух государств. Россия ввела бессрочные ограничения на товары из Республики Молдова – и безо всякого юридического основания. И Россия не ведет себя как партнер, заинтересованный в успешной Молдове. Она стремится подчинить Молдову. А каким именно образом – для них это неважно.
Свободная Европа: Официальный Кишинев заявляет о желании урегулировать приднестровскую проблему, но Тирасполь видит будущее региона исключительно в составе России. Как можно Кишиневу и Тирасполю прийти к общему знаменателю, если между ними практически нет точек соприкосновения?
Кальман Мижей: Именно поэтому приднестровский вопрос можно решить только при содействии международных партнеров.
Свободная Европа: Но с этим должна согласиться, прежде всего, Россия.
Кальман Мижей: Значит, Европейский союз, США и Россия вместе с Украиной и двумя местными партнерами, с Молдовой и представителями непризнанной приднестровской республики, должны прийти к определенному соглашению. Приднестровье – территория крайне маленькая, с незначительным числом населения, обнищавшая и полностью зависимая от других, поэтому если подключатся все партнеры, то можно будет договориться.
Левобережный регион – составная часть Молдовы. Это не обсуждается
Разумеется, можно многое сделать для того, чтобы сорвать этот процесс, но если международные партнеры действительно захотят урегулировать приднестровский вопрос, то регион не сможет противиться. Но международные партнеры придут к соглашению лишь в том случае, если, в более широком контексте, удастся найти решение по всем конфликтам в регионе, вызванным желанием России контролировать территории, которые когда-то входили в состав СССР.
Свободная Европа: Тираспольские лидеры не одобряют евроинтеграционный путь Республики Молдова. Существует Соглашение об ассоциации, которое включает и Соглашение о свободной торговле. Тирасполь относится к нему сдержанно. Но как в этом случае Молдова интегрируется в ЕС: с Приднестровьем – или без?..
Кальман Мижей: Левобережный регион – составная часть Молдовы. Это не обсуждается. Для Приднестровья присоединение Молдовы к ЕС – несомненное преимущество, которое обеспечивает региону преференциальный торговый и визовый режим. Это очень хорошая вещь, это важно для населения – право свободного передвижения по Европе. Европейский рынок несравненно более развит, по сравнению с российским.
На российском рынке не соблюдаются права производителей. Россия в любой момент может ввести различные ограничения, эмбарго. И бизнесменам, и населению это известно – для них европейский рынок более надежный. Поэтому для жителей левобережья Днестра сближение Молдовы с Евросоюзом выгодно. Но необходимо понять и признать, что в настоящий момент не следует ожидать от жителей Приднестровья сильного желания быть составной частью Республики Молдова. Поэтому так важно провести реформы в Молдове. И, как дипломат, я уже лет пять-шесть как понял, что эта возможность упущена.
Мы знали, что реформы можно осуществить, если условия с нашей стороны будут жесткими, если Молдова не будет получать денег от нас в случае срыва реформ. Сейчас на этом делается особый упор. И надеюсь, что такой подход даст результат.
Но, если смотреть на соблюдение прав в Республике Молдова, на массовые аресты, которые идут в последние дни, на ситуацию, в которой оказались адвокат г-на Платона Анна Урсаки – ясно, что за всеми этими действиями стоят политические мотивы и олигархические интересы, и что это не имеет ничего общего с реформированием, о котором мы говорили.
Я надеюсь, что Евросоюз, Соединенные Штаты и наши друзья из Румынии проявят дальновидность и не будут руководствоваться какими-то сиюминутными и не очень убедительными геополитическими интересами.
