Президент бухарестской Ассоциации Experts for Security and Global Affairs Анжела Грэмадэ считает, что в 2017 году новоизбранный президент Игорь Додон столкнется с реальностью, которая заключается в том, что главные решения будет по-прежнему принимать парламент, а не глава государства. Эксперт полагает также, что переход к смешанной избирательной системе приведет к диверсификации политического спектра и даст возможность попасть в парламент другим политическим силам.
Свободная Европа: 2016 год принес Молдове нового президента, и это произошло на фоне определенных перемен на политической сцене страны в целом. Эти изменения вселяют какие-то надежды в плане ускорения приднестровского урегулирования?
Анжела Грэмадэ: Г-н Додон раздал много предвыборных обещаний, и в отношении Приднестровья посулил решить конфликт в 2017 году. Оптимальный вариант, по его мнению, – это федерализация. Но речь идет о федерализации не по германской модели, а по модели, предложенной Россией.
Такое решение предполагает, что ситуация в Молдове будет контролироваться под внешним давлением, скажем так. Г-н Додон – политик, красные линии которого пока неизвестны. Он был министром в ряде правительств при Владимире Воронине, затем стал парламентарием. Пребывание на таких должностях и поддержка ряда политических сил из-за пределов Республики Молдова привели к тому, что его политические амбиции за последние годы сильно выросли, поэтому я и говорю – мы не знаем его красных линий, не знаем, куда его может завести политическое честолюбие.
Г-н Додон – политик, красные линии которого пока неизвестны
Если проводить ответственный и прагматичный анализ событий, произошедших после выборов, то можно сказать, что г-н Додон столкнулся с двумя жесткими для себя реалиями. Во-первых, стало ясно, что довольно скоро он узнает, в чем состоит суть парламентской республики, как это заложено в Конституции. И второй отрезвляющий момент – в том, что г-н Додон остался без инструментов давления, которыми он мог располагать, если бы не поправки, внесенные в декабре в ряд нормативных актов.
В результате должность президента в Республике Молдова стала чисто символической, элементом декора. Он сможет выступать с какими угодно заявлениями, но существенно повлиять на политические процессы – нет, не может. Я имею в виду и порядок избрания генпрокурора, и то, перед кем должен отчитываться СИБ, по вопросам, связанным с безопасностью Республики Молдова, и саму политику безопасности.
Г-н Додон почувствует, что на самом деле означает – быть президентом в парламентской республике. Г-н Додон учел только один момент: что президент избирается напрямую, народом, но он упустил из виду вторую часть постановления Конституционного суда марта 2016 года, которая гласит, что остальные положения Конституции остаются неизменными. Иными словами, Молдова остается парламентской республикой, и главные решения принимаются законодательным органом страны.
Свободная Европа: Может, поэтому г-н Додон и настаивает на парламентских выборах – в надежде, что конфигурация парламента изменится в его пользу.
Анжела Грэмадэ: Да, он настаивает именно исходя из этих соображений. Потому что Партия социалистов сейчас чувствует себя на коне, пользуется довольно ощутимой поддержкой в обществе. Однако было бы очень интересно проанализировать и направление движения Демократической партии Молдовы. Имею в виду известное предложение, которое пока еще не материализовалось – ввести смешанную избирательную систему, которая позволит и другим политическим силам, помимо Партии социалистов, оставаться у власти, либо же сделает возможными коалиции, в которые не обязательно войдут и члены ПСРМ.
Павел Филип проявляет довольно ответственное отношение. Он не ехал в Брюссель, пока не достиг определенных результатов
Свободная Европа: Каковы прогнозы для Молдовы на 2017 год, учитывая недавние президентские выборы, и все эти изменения, о которых вы упомянули, а также тот факт, что Республика Молдова является ассоциированным с ЕС государством, и независимо от того, какой президент ее возглавляет, ей придется выполнять обязательства, предусмотренные Соглашением об ассоциации с ЕС?
Анжела Грэмадэ: Для того, чтобы в Кишиневе произошли какие-то положительные перемены, необходимо выполнить ряд условий. Прежде всего, нужно довести до конца реформы, которые осуществляет сейчас правительство Павла Филипа, и которыми, похоже, довольны европейцы.
Как глава правительства Павел Филип проявляет довольно ответственное отношение. То, что зафиксировано в программе работы правительства – или в дорожной карте, принятой в марте 2016 года, он выполнил, либо попытался выполнить в максимально возможном объеме. Он не ехал в Брюссель, пока не достиг определенных результатов. Не стал торговаться с внешними партнерами, пока не смог предоставить конкретных гарантий. Он попытался имплементировать положения соглашения с МВФ, пусть и крайне непопулярные и болезненные для граждан Республики Молдова: это и реформы в налоговой сфере, и реформы в общественно-экономической жизни страны, я имею в виду пенсионную реформу, с неприязнью воспринятую в Кишиневе, и закон о прокуратуре, принятый в 2016 году, который вначале повлек острую критику со стороны гражданского общества, но затем, по всем признакам, с ним смирились, так как полемика вокруг него прекратилась.
На мой взгляд, показателен в этом смысле и другой аргумент, который касается, в том числе, стратегий политических сил Молдовы. И здесь следовало бы внимательно проанализировать все сегменты политической сцены: центр, левый фланг, правый… Если с идеологической точки зрения анализ провести невозможно, ведь в Кишиневе идеология не учитывается, то с точки зрения декларативного позиционирования этих партий определенные элементы уже налицо.
На правом сегменте в 2017 году я вижу довольно серьезное противостояние – не в смысле взаимодействия, а, скорее, в смысле антагонизма политических сил, в том числе, и тех, которые сегодня входят в правящую коалицию. Появление очень сильной политической силы, как партия Андрея Нэстасе, не в интересах ДПМ. Зато на этом фланге демонстративная поддержка будет оказываться Майе Санду, которая не настолько сильна, которая не располагает хорошо развитой территориальной сетью, да и особо сильной командой не может похвастать.
Думаю, мы станем свидетелями исчезновения Партии коммунистов, которая вообще не сможет преодолеть избирательный порог
У Майи Санду на данный момент нет долгосрочной стратегии, она, если можно так выразиться, все еще пребывает на этапе пост-выборной кампании, она пока не сплотила вокруг себя проголосовавший за нее электорат, чем заслужила много «черных шаров».
Зато в центре политической сцены я каких-то особых изменений не предвижу. Очень возможен отказ Демократической партии Молдовы от элемента «правых» в своей идеологии, а также сближение ДПМ с теми, кто в классической терминологии обозначается как социал-демократическая доктрина (по европейской или румынской модели).
На левом фланге, думаю, мы станем свидетелями исчезновения Партии коммунистов, которая вообще не сможет преодолеть избирательный порог. Также маловероятно укрепление ПСРМ – по двум причинам: председателем партии является не Игорь Додон, а Зинаида Гречаная, которую сильным политическим лидером не назовешь.
В последующий период если будет принят закон о переходе к смешанной избирательной системе, это отразится на досрочных выборах. Несмотря на то, что ПСРМ считает благоприятным для себя проведение парламентских выборов в 2017 году, я далеко не уверена в ее победе. Скорее, напротив, я бы сказала, что в выигрыше окажется ДПМ. При таком раскладе партии развернут острую борьбу за электорат, особенно, в наиболее уязвимых регионах страны, таких как Гагаузия – или северные районы Молдовы.
