В корреспонденции для Свободной Европы политический аналитик вашингтонского фонда Jamestown и Eurasia Daily Monitor Владимир Сокор говорит об уроках войны, в результате которой Москва признала независимость Южной Осетии, где начиналось военное противостояние, а также другой грузинской территории - Абхазии:
Первый урок состоит в том, что в отсутствии гарантий безопасности со стороны НАТО страна, которая имеет общую границу с Россией, находится в крайне опасной ситуации с возможно фатальными последствиями. В справедливости этого утверждения все мы убедились на примере Грузии в 2008 года. Схожую ситуацию видим и сегодня на Украине. Республике Молдова в этом отношении повезло больше, чем Грузии и Украине – у нее нет общей границы с Россией. Эта уникальная ситуация дает Республике Молдова шанс приступить самым серьезным образом к реформам, затянувшимся непростительно долго. Остается посмотреть, сумеет ли Республика Молдова материализовать эту возможность, которой до недавних пор не торопилась воспользоваться.
Второй урок: заверениям России в приверженности принципам территориальной неприкосновенности своих соседей грош цена. Россия просто-напросто не позволяет Республике Молдова, как и Украине, исполнять свой суверенитет на территории, оккупированной российскими войсками. Несмотря на то, что Россия на словах признает суверенитет этих стран, на деле она всячески мешает им осуществлять это право. Это относится и к Абхазии и Южной Осетии – грузинских территорий, захваченных Россией.
Третий урок сводится к тому, что в 2008 году в результате войны с Грузией позиция России в вопросах территориальной целостности изменилась. До 2008 года Россия выдавала себя за безоговорочного поборника территориальной целостности и на словах выступала за безоговорочное соблюдение этих принципов, пусть и на бумаге. Но с 2008 года, точнее, накануне вторжения в Грузии Россия начала выдвигать определенные условия для соблюдения территориальной неприкосновенности. Одно из условий, например, состояло в неприсоединении соответствующей страны к НАТО. В случае с Республикой Молдова одним из условий соблюдения ее территориальной целостности являлось требование не объединяться с Румынией. Сегодня и к Украине выдвигается конкретное условие: неприсоединение к НАТО. Иными словами, соблюдение, даже чисто теоретически, территориальной целостности и суверенитета той или иной страны Россия увязывает определенными условиями.
Четвертый урок: Грузия, как и Украина, сегодня оказалась в состоянии неопределенности на европейском геополитическом пространстве, с элементами российского влияния, а также с элементами „серой зоны”. Главным элементом российского влияния является монополия Россия в так называемых „миротворческих” силах, развернутых Россией в конфликтах, начало которым сама же и положила в 90-х годах. У России были так называемые „миротворческие” силы в Абхазии и Южной Осетии, которые в 2008 году очень скоро превратились в агрессора. Иными словами, эта монополия миротворческих сил является элементом сферы российского влияния. Но есть и элементы серой зоны, они связаны с исключительной ролью ОБСЕ как организации, призванной если не решать, то хотя бы управлять конфликтами. ОБСЕ – организация, основанная на консенсусе, в которой Россия имеет право вето. Нельзя сказать, что ОБСЕ целиком и полностью подчинена России, но она связана по рукам и ногам в условиях внутреннего тупика между Россией с ее правом вето и остальными странами, в том числе Североатлантического альянса. Проще говоря, ОБСЕ по определению обречена на неэффективность, что удерживает эти страны, включая Республику Молдова, в серой зоне. Это особенно заметно сегодня на Украине, где Евросоюз во главе с Германией устранился от участия в мониторинге режима перемирия взамен введения миссии ОБСЕ, в которой велико влияние России. Также, Москва выдвигает Украине еще одно условие – не вступать в НАТО – для урегулирования конфликта, развязанного самой Россией.
Пятый урок, который следует извлечь из российско-грузинской войны: в 2008 году как Соединенные Штаты Америки, так и Североатлантический альянс стратегически никак не были задействованы в Грузии, и не только в Грузии, но и в регионе в целом, включая Украину и Северный Кавказ в целом. Политическим последствием этого стратегического отсутствия стало снижение роли и места этих стран в списке приоритетов США и НАТО. Почему? Потому что НАТО и США слишком глубоко увязли в войнах на Среднем Востоке, начиная с 2003 года, даже с 2001 года в Афганистане. Эти войны на азиатском континенте и на Среднем Востоке обернулись значительными стратегическими расходами для США и НАТО, без каких-либо стратегических выгод, что привело к пренебрежению непосредственными соседями Европы, точнее – к игнорированию Украиной, Республикой Молдова, Грузией и Азербайджаном. Возник вакуум власти, на фоне которого Россия вторглась в 2008 году в Грузию, что стало стратегической неожиданностью как для НАТО, так и для США. Соединенные Штаты и НАТО сейчас начали восполнять этот пробел, началась их переориентация с войн на дальнем расстоянии, на других континентах, назад к европейской безопасности, особенно в Восточной Европе. Но этот процесс только начинается после длительного пренебрежения, последствия которого сполна проявились в Грузии и сегодня на Украине. Скажу еще раз: Республика Молдова находится в сравнительной безопасности благодаря отсутствию общей границы с Россией.
И последний урок, который следует вынести из августовской войны 2008 года, касается политики Европейского Союза. В 2008 году, когда Россия вторглась в Грузию, Европейский Союз только начинал формулировать свою политику соседства в отношении своих восточных соседей. В тот самый момент, когда Россия вторглась в Грузию, Европейский Союз не проявил себя как единое целое, а президент страны, которая председательствовала тогда в Евросоюзе – Франции в лице Николя Саркози – в порядке односторонней инициативы предложил взять на себя роль посредника в урегулировании военного конфликта с Россией. Эта попытка Франции и лично Саркози оказалась контрпродуктивной, он не справился с ситуацией, и односторонние действия, предпринятые, кстати, с молчаливого согласия остального Евросоюза, продемонстрировали отсутствие единой европейской позиции. Со временем, после 2008 года, четко обозначилась политика восточного соседства Евросоюза. Кульминационным пунктом этой политики, по моему мнению, стал вильнюсский саммит 2013 года, но уже к рижскому саммиту 2014 года проявился спад этой политики. Следовательно, в 2008 году, когда Грузия подверглась нападению, у Евросоюза еще не было четко сформулированной политики соседства по отношению к восточным странам, а в 2014 году у Евросоюза уже не было последовательной и эффективной политики соседства на востоке. Очередной вакуум власти образовался в тот самый момент, когда НАТО и Соединенные Штаты Америки вновь обратили внимание на наш регион. Это совпало со сменой Еврокомиссии в Брюсселе, куда пришли новые люди, с другим видением и мировоззрением, и Евросоюз становился все менее эффективным в нашем регионе. Апогей Восточного партнерства Евросоюза пришелся примерно на 2011-2013 гг., даже ближе к 2014 году, после чего политика Евросоюза стала совершенно иной. Сегодня даже в отношении Украины у Евросоюза нет единой позиции. В оценке российско-украинского конфликта европейская дипломатия практически монополизирована Германией, и это беспрецедентная ситуация. Остальные страны ЕС не предоставили Германии никакого мандата по решению вопросов, связанных с российско-украинским конфликтом, но, в то же время, остальные страны не располагают достаточным политическим весом для того, чтобы реализовать какие-то коллективные инициативы Евросоюза. Поэтому состояние дезорганизации продолжается. Последствия такой ситуации сегодня дают о себе знать на Украине, Грузия ощутила их сполна раньше и ощущает по сей день. Этим летом российские пограничники в очередной раз в одностороннем порядке и противоправно передвинули так называемую границу Южной Осетии вглубь территории Грузии. Каждый год они вторгаются – на километр, два, три – в Грузию. Официальный Тбилиси ничего сделать не может и вынужден ограничиваться заявлениями о том, что не поддастся на провокации. Иными словами, бессилие и уязвимость пытаются выдать за добродетель: да, мы бессильны, да, мы уязвимы, но на провокации не поддаемся. Потому что у Грузии нет никаких гарантий безопасности. Такая же ситуация наблюдается и на Украине. Что касается Республики Молдова, ей повезло больше остальных соседей Евросоюза, так как она более защищена, и будем надеяться, что Кишинев воспользуется этим уникальным обстоятельством и активно будет реализовать реформы, которыми так долго пренебрегал.
