В эти дни Грузия отмечает семь лет пятидневной войны с Россией, в которой Тбилиси надеялся вернуть контроль над своей сепаратистской территорией Южная Осетия, но потерпел болезненное поражение. В интервью для Свободной Европы западный аналитик проводит сравнение между российско-грузинским и нынешним российско-украинским конфликтом и прогнозирует заморожение последнего в 2016 году.
Свободная Европа: Тогда, в разгар событий, было много комментариев и оценок „под горячую руку”. Комментарии не стихают и сегодня, спустя годы. Многие аналитики пытались ответить на вопрос „Кто на самом деле развязал военную агрессию?”. У вас есть ответ на этот вопрос сегодня, семь лет спустя? Или это бездоказательно, неубедительно и неважно – кто на самом деле начал войну? Вы как считаете?
Владимир Сокор: „Это более чем доказательно и важно, и никаких сомнений на этот счет у меня не было с самого начала. Я был в Грузии, прибыл туда 9 августа, на второй день войны. Мои выводы и заключения были четкими, я изложил их в своих аналитических материалах, и мои коллеги-аналитики опубликовали их. Агрессором, вне всякого сомнения, является Россия. Другое дело, что определенные круги Евросоюза в 2008-2009 гг., когда Путин и Медведев еще имели положительный имидж в Европе, пошли у них на поводу и с их подачи был обнародован крайне расплывчатый отчет, в котором не содержалось никаких конкретных оценок источника агрессии. В начале отчета говорилось, что военные действия начала Грузия, во второй части – что инициатором являлась Россия. Так что отчет был сумбурным, его можно назвать чисто политическим экзерсисом с целью унять страсти и дать возможность Евросоюзу и Западу в целом вернуться к нормальным отношениям с Россией меньше чем через год после вторжения в Грузию.”
Свободная Европа: Грузинский и украинский сценарии в каком пункте соприкасаются и в каком расходятся – с точки зрения предпосылок, последствий и т.д. ? Хотя в случае с Украиной последствия себя еще проявят…
Владимир Сокор: „Если честно, думаю, сходства больше, чем отличий. Россия исторически рассматривает и Украину, и Грузию как свою территориальную собственность. Это чувство собственности имеет разные источники в том и другом случае. Подавляющее большинство русских, от элиты до простого народа, смотрит на украинцев как на русских, отказывает им в праве существовать как самостоятельная нация, отдельная от русских. Сам президент Путин заявил, что „русские и украинцы — это один народ, один этнос”. В целом, русские уничижительно отзываются об украинцах. Это отношение развивалось исторически, в том числе потому, что Украина долгое время, большую часть своего исторического существования не имела собственного государства и не сумела организовать государственные институты ни средневековые, ни современные на своей территории. Россия рассматривает Украину как свою территориальную собственность, она считает, что Украина не имеет право существовать отдельно от России.
Россия и к Грузии относится как к своей территориальной собственности, но это чувство другого порядка. Грузины не славяне, они принадлежат к православной церкви, иной, чем русская, но славянами не являются. В Русской империи и при СССР грузины были своего рода entertainers, им отводилась особая роль – они развлекали политическую элиту великой России. Кем были грузины в России и Советском Союзе? Как воспринимали грузин Москва и Петербург? Грузины были танцорами, певцами и композиторами, актерами, кинорежиссерами, артистами; иными словами, они развлекали доминирующий российский класс, но на очень высоком интеллектуальном уровне, не на уровне легкой музыки, пример, а на более высоком уровне. Грузины были видными представители культуры в России и Советском Союзе. Отсюда и рождалось то чувство, которое не позволяло России признать право Грузии на независимость. Русским представлялась скандальной, невозможной, кощунственной сама мысль о том, что Грузия может навсегда отделиться от России, повернуться к ней спиной и направить свой взор на Запад. Это было немыслимо, с точки зрения великорусского шовинизма, который и сегодня доминирует в России, подпитывая и российскую пропаганду, которая льется с телеэкрана, и мировоззрение г-на Путина и т.д. и т.п. И в этом тоже есть сходство между Грузией и Украиной, но сходство с определенными нюансами.
Россияне считают и грузин, и украинцев неспособными создать собственную государственность. Русские приравнивают государство к диктатуре или к деспотизму – по аналогии с ситуацией, сложившейся в самой России. Грузинская свобода, украинская свобода очень болезненно воспринимается русскими. Есть еще один не менее важный момент – это стратегическое значение Украины и Грузии, которые, с точки зрения российской внешней политики, являются ключевыми странами. Россия не может быть великой державой, если не подчинит себе Украину. Россия не может стать европейской державой, если не подчинит себе Украину. То же самое и с Грузией – Россия не может стать мощным фактором на Кавказе, в зоне Каспийского Моря, если не подомнет под себя Грузию и ее соседей – или, как минимум, не будет держать их в постоянном страхе. И в этом имеется сходство в отношении России к Украине и Грузии.
В Грузии Россия впервые после развала СССР протестировала идею защиты своих соотечественников – русскоязычного населения. В Грузии соотечественниками были абхазы и осетины. Разумеется, они не славяне, но у России есть эта концепция, которую она продвигает по сей день. Путин вторжение в Грузию оправдывал тем, что русскоязычные население имеет право на защиту со стороны России и Россия вправе вмешаться, в том числе военным путем, для защиты этих прав. Именно такое объяснение получило вторжение России в Грузию. Защитить – кого? Абхазов и осетин, признанных „соотечественниками” – категория крайне широкая, категория, к которой можно отнести практически любую этническую или социальную группу бывшего Советского Союза.
Тогда, в 2008 году, г-н Медведев, который как раз стал президентом России, провозгласил две доктрины: доктрину приоритетных интересов и доктрину права России защищать своих „соотечественников”. Запад не воспринял всерьез эти вещи. Меньше чем через год он вернулся к нормальным отношениям с Россией Медведева и Путина. Медведева запад переоценил, не понял, что Медведев был лишь ставленником Путина, лишенным власти; Медведева ошибочно восприняли как реформатора, как сильного политика. И на этом фоне в 2009 году между западными канцеляриями развернулась некое соревнование в нормализации отношений с Россией.
Сегодня на Украине дело до этого не дошло, не думаю, что со стороны Запада наметится процесс нормализации отношений с Россией. Если такая тенденция и обозначится, то очень нескоро и потребует много времени. Повторения грузинской ситуации не будет – на быструю нормализацию отношений с Западом России рассчитывать не приходится. Но можно ожидать – и я практически уверен, что так оно и будет – что после заморожения конфликта на Украине Россия выйдет с предложениями по пересмотру европейской архитектуры безопасности. И Советский Союз поступал аналогичным образом после каждой своей серьезной инвазии, после вторжения в Чехословакию в 68-ом, например, после объявления военного положения в Польше в 1981 году и, разумеется, после вторжения в Грузию в 2008 году. Уверен, что и на этот раз Москва уже готовит какие-то инициативы, которые представит западу как основу для пересмотра архитектуры европейской безопасности – естественно, с целью обеспечить допуск России к принятию решений, касающихся безопасности на европейском континенте. Думаю, Германия проявит интерес к этим предложениям, такова идеология немецкой внешней политики – привлекать Россию к принятию решений в вопросах европейской безопасности в целом. Таким образом, и здесь налицо сходство между ситуацией в Грузии после 2008 года и той, что намечается после перевода конфликта на Украине в латентную стадию. Думаю, это произойдет в следующем году, когда станет возможной и постепенная – не резкая, а постепенная – отмена европейских санкций против России.”
