Linkuri accesibilitate

Крымский рассвет в горах Карабаха



Есть на карте мира маленький регион, который внимательно смотрит на развитие ситуации в Крыму. Не с ужасом, как на Западе, не с гордостью, как в России, а с надеждой. Это непризнанная Нагорно-Карабахская Республика, где путь к независимости начали еще 26 лет назад.

20 февраля 1988 года Верховный Совет Нагорно-Карабахской Автономной области принял решение о выходе из состава Азербайджанской ССР и о вхождении в состав Армянской ССР. Аналогия с Крымом напрашивается, поскольку, напомню, 6 марта 2014 года Верховный Совет Автономной Республики Крым почти единогласно проголосовал за выход из состава Украины и о переходе в состав России. Дальше в обоих случаях – декларация и референдум о независимости. Хотя Карабах может только позавидовать тому, что Крым под российским крылом решил свои проблемы за пару недель, в то время как в Степанакерте бьются уже третий десяток лет.

Конечно, было бы правильнее говорить «карабахский прецедент для Крыма» с учетом большого «стажа» непризнанной НКР. Но поскольку полуостров своей скоростью переплюнул все прочие «замороженные конфликты» на постсоветском пространстве, условимся говорить тут именно о крымском прецеденте.

Итак, в Нагорном Карабахе внимательно следят за ситуацией в Крыму. И, разумеется, следят в Республике Армения. В связи с этим даже возник дипломатический скандал. 19 марта президенты России и Армении провели телефонный разговор, в ходе которого обсудили итоги крымского референдума. Эта тема была немедленно подхвачена украинской прессой, которая почему-то интерпретировала эту беседу как «признание Арменией референдума и аннексии Крыма».

Киев отозвал посла из Еревана для консультаций, а истерия в Украине не прекратилась даже после того, как заместитель министра иностранных дел Армении Шаварш Кочарян выступил со специальным заявлением. Он указал, что речь шла не о признании конкретно крымского референдума, а том, что для Армении было и остается неизменным признание права народов на самоопределение.

Здесь, конечно, начинается довольно трудная для Еревана и Степанакерта полоса. Дело в том, что степень контроля России над армянскими властями уже давно вышла за рамки приличия, и говорить о самостоятельной внешней политике Еревана в таких условиях – самообман и наивность. Поэтому я совсем не удивлюсь, если в беседе с Владимиром Путиным Серж Саргсян действительно признал или пообещал признать итоги референдума в Крыму.

Еще я не удивляюсь тому, что Армения проголосовала против резолюции Генассамблеи ООН, где осуждался референдум и не признавались его итоги. Но оба этих эпизода – с «двойным дном». Насколько Россия требовала от Армении «подсобить» в крымском вопросе, настолько это вписывается и в армянские потребности. Ведь после признания Косово, Абхазии и Южной Осетии в 2008 году, после всемирного признания Южного Судана в 2011 году крымская кампания стала дополнительным аргументом для армянской стороны в пользу суверенизации Нагорного Карабаха.

Как сформулирована официальная позиция Республики Армения в карабахском вопросе? Своеобразно: «Армения не признает независимость Нагорно-Карабахской Республики, так как ожидает, что руководство Азербайджана само осознает невозможность нахождения НКР в составе этой страны и иного, чем признание, пути решения проблемы». Вопрос о том, когда в Баку «осознают», остается открытым, но можно допустить, что такая стратегия может в конечном итоге дать результаты. Ведь невозможно бесконечно отказывать Карабаху в признании, потому что «Косово – особый случай», «Абхазия – это другое», «Крым – отдельная история» и всё в таком же духе. Не может быть на планете пять или десять «особых» случаев, пусть даже у каждого из них своя историческая и прочая специфика.

Не берусь утверждать, что крымский прецедент сможет значительно приблизить момент международного признания Нагорного Карабаха, но уже сейчас можно говорить о том, что Степанакерт имеет шансы вернуться за стол переговоров в качестве полноценного участника. Так, американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху Джеймс Уорлик написал в своем микроблоге в Твиттере: «Греческие и турецкие киприоты заявили, что приступают к полноформатным переговорам по урегулированию. Почему то же самое не может произойти в случае Нагорного Карабаха?».

В министерстве иностранных дел непризнанной НКР ответили своим «твитом»: «Мы согласны с послом Джеймсом Уорликом, что настало время для восстановления полноформатных переговоров с прямым участием Нагорного Карабаха». В министерстве иностранных дел Азербайджана ответили ожидаемо: «Переговорный процесс по нагорно-карабахскому конфликту ведется между Азербайджаном и Арменией. Именно такие полноценные переговоры между официальными Баку и Ереваном в рамках Минской группы ОБСЕ нацелены на его урегулирование и подписание всеобъемлющего мирного договора». Надо сказать, ответ Азербайджана был сдержанным – обычно там достаточно болезненно и в резких тонах реагируют на подобные «покушения» на существующий формат переговоров.

Однако еще более неприятный сюрприз был сделан азербайджанской стороне… прямо в Баку. Посол Великобритании Ирфан Сиддиг, выступая в стенах университета «Хазар», напомнил о том, что в сентябре нынешнего года в Шотландии должен состояться референдум, на котором жители выскажутся о целесообразности дальнейшего нахождения Страны Вереска в составе Британии. «Некоторые жители Шотландии не хотят оставаться в составе Великобритании. Вместо того чтобы затевать войну, мы проведем референдум. И выходом из ситуации с определением будущего статуса Нагорного Карабаха тоже должен стать референдум», - сказал дипломат. В комментарии к этому заявлению портал Haqqin.az, близкий к президентской администрации, написал, что «фактически британский посол поставил под сомнение будущую судьбу Нагорного Карабаха в составе Азербайджана».

Крымский прецедент потряс основы мироустройства в постсоветском пространстве (а потом, возможно, потрясет не только там). Передел границ, приоритет силы над правом, устранение сомнительного верховенства принципа территориальной целостности над прочими основополагающими принципами, вторая волна «парада суверенитетов» - это лишь начало пертурбаций на евразийском континенте. В карабахском вопросе ситуация в целом благоприятствует признанию Нагорного Карабаха, но предыдущие два десятилетия показали, что проблемы сами собой не решаются, и выгодная геополитическая конъюнктура еще не гарантирует нужного исхода.

Армянская дипломатия, которую не пинает только ленивый (и заслуженно!), получает еще одну задачу: не просто продолжать тему признания НКР, но и с максимальной выгодой использовать ресурс Крыма, а затем, быть может, Шотландии и Каталонии (там референдум пройдет в ноябре). Но я снова вынужден вернуться к российскому фактору. Пойдет ли Россия на «алаверды» армянскому государству в виде ответного признания Карабаха? Да и вообще – станет ли Армения признавать Крым в условиях, когда не признан Карабах? Ведь позиция Еревана с момента суверенизации Косово неизменна: «Мы не можем пойти на признание Косово (Абхазии, Южной Осетии, присоединения Крыма к России), пока сами не признаем Нагорный Карабах». Исключение было сделано только в июле 2011 года для Южного Судана и лишь по той причине, что за день до всемирной кампании признания сами суданские власти в Хартуме согласились с отделением южной части.

В гипотетическом российском признании Карабаха есть опасный момент: западные посредники в лице США и Франции, которые в целом достаточно благосклонно относятся к существованию Нагорного Карабаха, могут «из вредности», а именно – из желания проучить Россию, отказаться признавать Карабах. Судя по десяткам и сотням заявлений, комментариев, аналитических материалов и утечек информации, в Москве, Париже и Вашингтоне давно сложилось понимание невозможности нахождения Карабаха в составе Азербайджана, но на признание существующих реалий пока никто не готов. То ли из-за ценности азербайджанских углеводородов, то ли из нежелания спровоцировать войну, которая не только разрушит хрупкий баланс сил, но и уничтожит милые сердцу трубопроводы.

Сегодня же перспективы признания НКР сталкиваются с новым фактором – жестким (по крайней мере, на словах) размежеванием Москвы и Запада. Армении будет очень трудно продолжать свою взвешенную политику равноценных партнерских отношений с Россией, ЕС и США. Правда, при этом надо помнить, что те же американцы месяц назад заявили, что украинский кризис не станет препятствием для продолжения совместного международного посредничества России и США по иранскому и сирийскому досье. «И карабахскому тоже», - добавлю от себя.

Ведь какая бы ни была Минская группа бездеятельной (переговоры ради переговоров – это уже очевидно всем), ее существование помогает соблюдать региональный баланс. В чисто военном плане сама карабахская армия способна за себя постоять, но в широком измерении стабильность напрямую зависит от вовлечения трех посредников. Как и когда они между собой договорятся по Крыму – очень и очень сложный вопрос. Рискну предположить, что на Западе уже смирились с присоединением полуострова к России, - во всяком случае, там не имеют понятия о том, как его вернуть Украине!

Точно так же я рискну сказать, что решение карабахской проблемы может быть следствием нынешней конфронтации (а значит, признания не будет или оно будет только от России) либо, наоборот, плодом компромисса и признания очевидного. В то же время надо дождаться итогов референдума в Шотландии и Каталонии, их (не-)признания и дальнейших изменений на карте Европы. После этого станет ясно, куда мы движемся: к параду этнических суверенитетов или же к консолидации государств-наций по европейскому образцу.
XS
SM
MD
LG