Есть в молдавском общественно-политическом поле движение, которое по целому ряду причин не вписывается в привычные рамки «про» и «анти». Это объединение нечасто появляется в медийном пространстве Молдовы, но порой даже редкие манифестации вызывают острое неприятие определенных сил в РМ и соседней Румынии.
Речь о Национально-демократическом движении (Mișcare Național Democrată). Оно появилось в 2009 году и, как я уже сказал, нечасто мелькало в прессе. Почему же я решил посвятить НДД материал? Не только потому, что лично знаком с представителями движения, но и потому, что его платформа совершенно не соответствует стандартному восприятию политических сил Молдовы. А значит, представляет интерес с чисто политологической точки зрения.
Начну с того, что Движение являет собой скорее клуб по интересам, чем политическую партию, но определенные идеологические компоненты выдают в нем все-таки партийную сущность. НДД пропагандирует здоровый образ жизни, занятие спортом, отказ от табака, алкоголя и наркотиков. Однако это «лирическая» часть. Есть вещи посерьезнее: Движение отвергает европейскую интеграцию, но не идею как таковую, а тот набор ценностей, которые не всегда соответствуют духовным основам народов. Речь, прежде всего, о сексуальных меньшинствах и защите их прав, что НДД отвергает как чуждые традиционному православному обществу.
Но и не это самое главное. Движение активно отстаивает идею возрождения Молдовы в границах средневекового княжества времен Штефана чел Маре. Само собой, эта позиция означает прямое столкновение со сторонниками объединения Молдовы с Румынией. В обществе сложилось достаточно четкое восприятие термина «унионизм», который ассоциируется именно с идеологией слияния РМ и Румынии, а посему тождественен понятию «румынский унионизм». Однако Национально-демократическое движение стремится укоренить в сознании людей понятие «молдавский унионизм».
Свежий пример: 10 января НДД совместно с организацией «Молдавский щит» и Молодежным движением «Воевод» отметили 539-ю годовщину легендарного сражения Штефана чел Маре с турецкой армией Сулеймана-паши у города Васлуй. Уже пятая по счету манифестация прошла в Кафедральном соборе, где был отслужен молебен в память бесстрашных молдавских воинов, разгромивших втрое превосходивших по численности турецких янычар. Затем акция переместилась к монументу великому Господарю.
Всё бы ничего, но участники скандировали лозунги «Великая Молдова в старых границах», «Хотим вернуть Карпаты», «Одна страна, один народ, великое будущее» и т.д. В митинге приняли участие жители Румынии, которые всё еще считают себя молдаванами и, соответственно, поддерживают озвученные речевки. Кстати, в НДД не преминули напомнить, что официальный Бухарест запретил Общину молдаван Румынии. Почему – уже второй вопрос.
Что характерно, мероприятие 10 января было практически проигнорировано молдавской прессой. Зато его заметили в Бухаресте. Там обратили внимание на то, что НДД поддерживает тесные отношения с националистическими партиями Польши, Венгрии и Болгарии, причем в последних двух странах это именно те силы, которые «оспаривают государственность Румынии», как выразилось издание Frontpress.
Румынская пресса подчеркивает, что НДД поддерживает идеологию молдовенизма, подчеркивает наличие двух отдельных народов – молдаван и румын. Но при этом издание пишет, что молдовенизм призван «облегчить русификацию румынского населения между Днестром и Прутом». Тут издание Frontpress промахнулось, потому что Национально-демократическое движение достаточно сдержанно относится к России, а по поводу политики Москвы в регионе высказывается весьма жестко – например, выступает против введения русского языка в качестве второго государственного и чтит память погибших на Днестре в 1992 году. То есть в этом сегменте НДД как раз ближе к правым, прорумынским силам, и русификацией тут не пахнет.
Одним словом, это движение со многих точек зрения ведет себя «не так», отвергая и румынский унионизм, и широкое российское присутствие, и ультралиберальные европейские ценности. Активисты продолжают сотрудничество с польскими, венгерскими и болгарскими националистами, которые, к слову, популярны в своих странах – в силу роста евроскептицизма. То, что деятельность НДД вызывает раздражение в Бухаресте, ожидаемо и понятно. Но если бы я состоял в Движении, то предложил бы выступить с риторическим заявлением: почему слова президента Траяна Бэсеску о необходимости объединения двух стран не вызывают обвинений в «оспаривании государственности» (Молдовы), а манифестация малочисленной организации, даже не являющейся партией, заслуживает такой нервной реакции в румынской прессе? Однако это заявление, несомненно, останется вопросом без ответа, поскольку политическая мода в Молдове и Румынии нынче другая.