25 мая парламент Молдовы поставил точку в более чем годовой бурной дискуссии по законопроекту, который сначала назывался «О борьбе с дискриминацией», потом «О равенстве шансов» и, наконец, «Об обеспечении равенства». Пожалуй, это был самый скандальный законопроект, обсуждавшийся в стране за последние годы.
Поводом для жестких взаимных обвинений противников и сторонников принятия документа стала синтагма «сексуальная ориентация». Всего два слова – и такие страсти. Степень отторжения законопроекта была настолько сильной, что он был сначала отклонен парламентом весной 2011 года. Суть противоречий заключалась в неприятии подавляющим большинством общества каких-либо послаблений сексуальным меньшинствам, а именно: проведение гей-парадов, однополые браки и усыновление ими детей.
Масла в огонь страстей подливала Европа. Брюссельская бюрократия и слышать ничего не хотела о национальных и православных ценностях молдавского общества, безапелляционно требуя «голубого закона», как его прозвали в Молдове. В противном случае европейцы грозились окончательно похоронить планы РМ по интеграции в ЕС.
На этом моменте я остановлюсь подробно. Начну с того, что мне было странно видеть, как Европа предъявляет Молдове требования, которые даже в некоторых странах Евросоюза не соблюдаются. Например, изначально говорилось о том, что проведение гей-парадов или однополые браки – неотъемлемая часть прав человека, и, дескать, вся Европа их соблюдает. Во-первых, не вся. Во-вторых, это не права человека.
В конце марта Европейский суд по правам человека огласил решение: право на однополый брак не относится к правам человека, поэтому отказ в регистрации такого «брака» не нарушает прав. Решение ЕСПЧ последовало за прецедентом 2010 года, когда Страсбург определил, что Австрия не нарушила прав человека, отказав в регистрации однополых «браков». Европейский суд также решил, что государство не обязано предоставлять однополым парам те же права, что и гетеросексуальной семье.
И точка!
А что касается «всей Европы», то достаточно «погуглить» на эту тему, чтобы убедиться, мягко говоря, в неискренности брюссельских политиков. Однополые браки официально разрешены лишь в 5 странах-членах ЕС из 27: Швеция, Нидерланды, Бельгия, Испания и Португалия. При этом Франция, Великобритания, Ирландия, Дания, Финляндия, Германия, Люксембург, Словения, Чехия, Венгрия и уже упомянутая Австрия допускают только «гражданский союз» лиц одного пола. Зато Латвия, Литва, Польша и Болгария четко определяют брак как союз между мужчиной и женщиной, не допуская легализации однополых браков.
Я сомневаюсь в том, что Польша или та же Австрия менее демократичны, чем Молдова. Во всяком случае, никто не выкручивал полякам руки, выдвигая им предусловие в виде «голубых законов». Поэтому в контексте общественных дебатов по этому вопросу меня раздражала не столько сама суть требований, сколько их лицемерное обоснование.
Слава Богу, впоследствии требование об однополых браках куда-то исчезло, и синтагма «сексуальная ориентация» осталась только в Ст. 7 закона: «Запрещение дискриминации на основе сексуальной ориентации будет применяться в сфере занятости и трудоустройства». Не менее важен п. 2 Ст. 1: «Положения настоящего закона не распространяются и не могут быть истолкованы как нанесение ущерба: a) семье, основанной на браке по взаимному согласию между мужчиной и женщиной; b) отношениям усыновления».
Тем самым устранена главная причина общественного недовольства. Но не тут-то было. Внутриполитическая составляющая процесса оказалась не менее скандальной и даже более спекулятивной, чем европейский прессинг. Внепарламентские партии левого толка, а также Партия коммунистов обвинили правящий альянс в попустительстве европейскому гей-лобби и в разрушении национальных ценностей. Сторонники закона, в свою очередь, назвали оппонентов «агентами Москвы и противниками европейского будущего Молдовы».
Надо сказать, что и те, и другие будто бы забыли о самом главном: о разъяснительной работе с населением. Ни власть, ни оппозиция не потрудились переступить через свои амбиции и сказать народу элементарное: закон не «голубой», гей-парадов в Кишиневе не будет, а борьба с дискриминацией по национальному, расовому или религиозному признаку – неотъемлемая часть демократизации общества и государства.
Противники закона словно не читали его (а может, действительно не читали?); противники противников словно не замечали, что народ окончательно сбит с толку. На этом фоне, между прочим, в Молдове снизилось число сторонников европейской интеграции, что, однако, было проигнорировано главой делегации Еврокомиссии Дирком Шюбелем. Мол, «эти ваши опросы ничего не значат».
Но это еще полдела. Ведь молдавский парламент в конечном итоге выполнил и второе требование ЕС, проголосовав 25 мая за реформирование Центра по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией. Чем теперь ответит Европейский Союз? Ведь не так давно господин Шюбель устроил молдавским властям холодный душ, заявив, что РМ вряд ли получит безвизовый режим раньше сентября 2013 года. Напомню, что министр иностранных дел и европейской интеграции Юрий Лянкэ едва ли не пообещал съесть свою шляпу, если РМ не добьется упрощения режима к концу 2012 года. Быть может, намек немецкого дипломата сделал свое дело, и Кишинев решил пойти напролом, побоявшись европейского «фи»?
Так или иначе, Молдова сделала значимый шаг, которого от нее ждали в Брюсселе. И здесь, возможно, начинается самое интересное. Как говорят в спорте, мяч теперь на чужой половине поля. Следующий ход за Брюсселем. Выйдет ли РМ на финишную прямую или Брюссель придумает что-то еще?
Время идет, на востоке маячит Таможенный союз, который еще даже толком не оформился, а уже будоражит умы людей. Кстати, с ноября все гастарбайтеры России, включая молдаван, должны будут сдавать экзамены по русскому языку, истории и Конституции РФ, в противном случае их попросят «на выход». Чтобы этого избежать, Россия предлагает вступить в ТС. Что будет, если сотни тысяч молдавских граждан одновременно вернутся на родину, представить нетрудно.
Молдова зависает между красивой, но недоступной европейской перспективой и пока еще доступной, но уже уплывающей Россией. Молдова перед тяжелым выбором, что бы там ни говорили власти о безальтернативности европейского курса! Ноябрь 2012 года наступит раньше, чем сентябрь 2013-го. Кто кого?
Поводом для жестких взаимных обвинений противников и сторонников принятия документа стала синтагма «сексуальная ориентация». Всего два слова – и такие страсти. Степень отторжения законопроекта была настолько сильной, что он был сначала отклонен парламентом весной 2011 года. Суть противоречий заключалась в неприятии подавляющим большинством общества каких-либо послаблений сексуальным меньшинствам, а именно: проведение гей-парадов, однополые браки и усыновление ими детей.
Масла в огонь страстей подливала Европа. Брюссельская бюрократия и слышать ничего не хотела о национальных и православных ценностях молдавского общества, безапелляционно требуя «голубого закона», как его прозвали в Молдове. В противном случае европейцы грозились окончательно похоронить планы РМ по интеграции в ЕС.
На этом моменте я остановлюсь подробно. Начну с того, что мне было странно видеть, как Европа предъявляет Молдове требования, которые даже в некоторых странах Евросоюза не соблюдаются. Например, изначально говорилось о том, что проведение гей-парадов или однополые браки – неотъемлемая часть прав человека, и, дескать, вся Европа их соблюдает. Во-первых, не вся. Во-вторых, это не права человека.
В конце марта Европейский суд по правам человека огласил решение: право на однополый брак не относится к правам человека, поэтому отказ в регистрации такого «брака» не нарушает прав. Решение ЕСПЧ последовало за прецедентом 2010 года, когда Страсбург определил, что Австрия не нарушила прав человека, отказав в регистрации однополых «браков». Европейский суд также решил, что государство не обязано предоставлять однополым парам те же права, что и гетеросексуальной семье.
И точка!
А что касается «всей Европы», то достаточно «погуглить» на эту тему, чтобы убедиться, мягко говоря, в неискренности брюссельских политиков. Однополые браки официально разрешены лишь в 5 странах-членах ЕС из 27: Швеция, Нидерланды, Бельгия, Испания и Португалия. При этом Франция, Великобритания, Ирландия, Дания, Финляндия, Германия, Люксембург, Словения, Чехия, Венгрия и уже упомянутая Австрия допускают только «гражданский союз» лиц одного пола. Зато Латвия, Литва, Польша и Болгария четко определяют брак как союз между мужчиной и женщиной, не допуская легализации однополых браков.
Я сомневаюсь в том, что Польша или та же Австрия менее демократичны, чем Молдова. Во всяком случае, никто не выкручивал полякам руки, выдвигая им предусловие в виде «голубых законов». Поэтому в контексте общественных дебатов по этому вопросу меня раздражала не столько сама суть требований, сколько их лицемерное обоснование.
Слава Богу, впоследствии требование об однополых браках куда-то исчезло, и синтагма «сексуальная ориентация» осталась только в Ст. 7 закона: «Запрещение дискриминации на основе сексуальной ориентации будет применяться в сфере занятости и трудоустройства». Не менее важен п. 2 Ст. 1: «Положения настоящего закона не распространяются и не могут быть истолкованы как нанесение ущерба: a) семье, основанной на браке по взаимному согласию между мужчиной и женщиной; b) отношениям усыновления».
Тем самым устранена главная причина общественного недовольства. Но не тут-то было. Внутриполитическая составляющая процесса оказалась не менее скандальной и даже более спекулятивной, чем европейский прессинг. Внепарламентские партии левого толка, а также Партия коммунистов обвинили правящий альянс в попустительстве европейскому гей-лобби и в разрушении национальных ценностей. Сторонники закона, в свою очередь, назвали оппонентов «агентами Москвы и противниками европейского будущего Молдовы».
Надо сказать, что и те, и другие будто бы забыли о самом главном: о разъяснительной работе с населением. Ни власть, ни оппозиция не потрудились переступить через свои амбиции и сказать народу элементарное: закон не «голубой», гей-парадов в Кишиневе не будет, а борьба с дискриминацией по национальному, расовому или религиозному признаку – неотъемлемая часть демократизации общества и государства.
Противники закона словно не читали его (а может, действительно не читали?); противники противников словно не замечали, что народ окончательно сбит с толку. На этом фоне, между прочим, в Молдове снизилось число сторонников европейской интеграции, что, однако, было проигнорировано главой делегации Еврокомиссии Дирком Шюбелем. Мол, «эти ваши опросы ничего не значат».
Но это еще полдела. Ведь молдавский парламент в конечном итоге выполнил и второе требование ЕС, проголосовав 25 мая за реформирование Центра по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией. Чем теперь ответит Европейский Союз? Ведь не так давно господин Шюбель устроил молдавским властям холодный душ, заявив, что РМ вряд ли получит безвизовый режим раньше сентября 2013 года. Напомню, что министр иностранных дел и европейской интеграции Юрий Лянкэ едва ли не пообещал съесть свою шляпу, если РМ не добьется упрощения режима к концу 2012 года. Быть может, намек немецкого дипломата сделал свое дело, и Кишинев решил пойти напролом, побоявшись европейского «фи»?
Так или иначе, Молдова сделала значимый шаг, которого от нее ждали в Брюсселе. И здесь, возможно, начинается самое интересное. Как говорят в спорте, мяч теперь на чужой половине поля. Следующий ход за Брюсселем. Выйдет ли РМ на финишную прямую или Брюссель придумает что-то еще?
Время идет, на востоке маячит Таможенный союз, который еще даже толком не оформился, а уже будоражит умы людей. Кстати, с ноября все гастарбайтеры России, включая молдаван, должны будут сдавать экзамены по русскому языку, истории и Конституции РФ, в противном случае их попросят «на выход». Чтобы этого избежать, Россия предлагает вступить в ТС. Что будет, если сотни тысяч молдавских граждан одновременно вернутся на родину, представить нетрудно.
Молдова зависает между красивой, но недоступной европейской перспективой и пока еще доступной, но уже уплывающей Россией. Молдова перед тяжелым выбором, что бы там ни говорили власти о безальтернативности европейского курса! Ноябрь 2012 года наступит раньше, чем сентябрь 2013-го. Кто кого?