В минувшую пятницу пленарное заседание парламента Республики Молдова прошло под знаком приднестровского урегулирования. Перед депутатами выступил вице-премьер по вопросам реинтеграции Евгений Карпов. А по итогам заседания спикер Мариан Лупу заявил о необходимости создания специальной парламентской комиссии по связям с Верховным Советом непризнанного Приднестровья. По мнению Лупу, молдавский парламент должен внести свою лепту в налаживание диалога между берегами Днестра на разных уровнях – от гражданского общества до администрации.
Эту более чем здравую идею можно только поприветствовать, тем более что, по словам молдавского спикера, свою помощь в налаживании диалога предложил председатель Парламентской Ассамблеи Совета Европы Жан-Клод Миньон. С другой стороны, инициатива Кишинева хорошо вписывается в политический фон оживившегося диалога с Тирасполем после смены власти на левом берегу.
Однако адресат молдавского предложения не выразил никакого восторга. Пресс-служба приднестровского Верховного Совета выступила с весьма странным заявлением о том, что «народные избранники Приднестровья не обсуждали с молдавскими коллегами какие-либо форматы взаимоотношений на межпарламентском уровне». Там же заявили о преждевременности утверждений по поводу создания специальных постоянных комиссий и согласия нынешнего спикера Анатолия Каминского «на такую форму взаимодействия».
Странность в том, что молдавские парламентарии, в общем-то, и не направляли пока никаких конкретных предложений в Тирасполь. Строго говоря, вопрос находится на стадии внутренней «обработки» и согласования с зарубежными партнерами, так что тираспольская пресс-служба явно поторопилась с обнародованием своего «фи».
Более того, она в спешке забыла недавнюю историю своего же законодательного органа. Симптоматично, что руководитель приднестровской дипломатии Нина Штански, сама работавшая в аппарате Верховного Совета несколько лет, на странице в «Фэйсбуке» указала своим бывшим коллегам на то, что 14 марта 2000 года было подписано Соглашение о сотрудничестве между парламентом РМ и Верховным Советом Приднестровья.
В частности, Статья 7: «В целях реализации настоящего соглашения стороны образуют парламентские комиссии по сотрудничеству, а также постоянно действующие совместные рабочие группы по конкретным вопросам взаимодействия». Статья 8 «Стороны считают необходимым установить парламентский контроль за ходом переговоров». Документ был подписан тогдашними спикерами Григорием Маракуцей и Дмитрием Дьяковым, а позже соглашение утвердили руководители обоих берегов.
Так чем же вызван столь быстрый отрицательный ответ из приднестровского парламента? Вряд ли Анатолий Каминский стал бы отказываться от возможности использовать «поля» межпарламентского диалога в целях саморекламы. На фоне колоссального рейтинга Евгения Шевчука (напомню, он получил более 70% голосов во втором туре декабрьских выборов в Левобережье) политический образ Каминского сильно тускнеет. Но даже имиджевый бонус не стал для него стимулом к поддержке инициативы Мариана Лупу.
Возьму на себя смелость утверждать, что поспешная реакция Тирасполя (вечером той же пятницы) вряд ли объясняется фантастической оперативностью и завидным трудолюбием пресс-службы Верховного Совета. Ответ следует искать в темных углах приднестровской политической кухни.
По моей информации, против Евгения Шевчука сколочена «фронда» в составе бывших руководителей министерства госбезопасности, нескольких ведущих депутатов Верховного Совета из партии «Обновление», а также финансовой группировки, стоящей за этой партией. Члены «могучей кучки» недовольны намерениями молодого приднестровского лидера изменить социально-экономическую ситуацию в Левобережье за счет борьбы с монополизмом, большей ответственности органов власти перед законом и проч. Словом, лозунги Шевчука о социальной справедливости пришлись «старой гвардии» не по душе. Ну, и конечно, она не может простить президенту непризнанной республики то, что он «посмел» устроить радикальную чистку высшего чиновничества смирновской эпохи, многие из которых, мягко говоря, не отличались честностью.
А в данном случае «подвернулся» внешнеполитический вопрос, который противники Шевчука решили использовать для нанесения удара по его намерениям улучшить отношения двух берегов. Тем самым приднестровский Верховный Совет стал не просто альтернативным центром силы, но и открытым оппонентом президента. Но если в годы правления Игоря Смирнова парламент воспринимался как более прогрессивный орган на фоне неповоротливого, ретроградного и очень закрытого аппарата исполнительной власти, то сегодня роли поменялись.
Учитывая позитивный фон политического диалога в приднестровском урегулировании в последние месяцы и высокие ожидания сторон и посредников, я предположу, что приднестровский парламент рискует сесть в лужу, оказавшись едва ли не единственным потенциальным участником процесса, который открыто торпедирует наладившийся диалог сторон.
Насколько мне известно, отношения команды Евгения Шевчука со спикером Верховного Совета небезоблачны, и последний «ляп» Верховного Совета вряд ли улучшит их диалог. А уж в том, что международные посредники зададут Каминскому недоуменные вопросы, я ни минуты не сомневаюсь.
Эту более чем здравую идею можно только поприветствовать, тем более что, по словам молдавского спикера, свою помощь в налаживании диалога предложил председатель Парламентской Ассамблеи Совета Европы Жан-Клод Миньон. С другой стороны, инициатива Кишинева хорошо вписывается в политический фон оживившегося диалога с Тирасполем после смены власти на левом берегу.
Однако адресат молдавского предложения не выразил никакого восторга. Пресс-служба приднестровского Верховного Совета выступила с весьма странным заявлением о том, что «народные избранники Приднестровья не обсуждали с молдавскими коллегами какие-либо форматы взаимоотношений на межпарламентском уровне». Там же заявили о преждевременности утверждений по поводу создания специальных постоянных комиссий и согласия нынешнего спикера Анатолия Каминского «на такую форму взаимодействия».
Странность в том, что молдавские парламентарии, в общем-то, и не направляли пока никаких конкретных предложений в Тирасполь. Строго говоря, вопрос находится на стадии внутренней «обработки» и согласования с зарубежными партнерами, так что тираспольская пресс-служба явно поторопилась с обнародованием своего «фи».
Более того, она в спешке забыла недавнюю историю своего же законодательного органа. Симптоматично, что руководитель приднестровской дипломатии Нина Штански, сама работавшая в аппарате Верховного Совета несколько лет, на странице в «Фэйсбуке» указала своим бывшим коллегам на то, что 14 марта 2000 года было подписано Соглашение о сотрудничестве между парламентом РМ и Верховным Советом Приднестровья.
В частности, Статья 7: «В целях реализации настоящего соглашения стороны образуют парламентские комиссии по сотрудничеству, а также постоянно действующие совместные рабочие группы по конкретным вопросам взаимодействия». Статья 8 «Стороны считают необходимым установить парламентский контроль за ходом переговоров». Документ был подписан тогдашними спикерами Григорием Маракуцей и Дмитрием Дьяковым, а позже соглашение утвердили руководители обоих берегов.
Так чем же вызван столь быстрый отрицательный ответ из приднестровского парламента? Вряд ли Анатолий Каминский стал бы отказываться от возможности использовать «поля» межпарламентского диалога в целях саморекламы. На фоне колоссального рейтинга Евгения Шевчука (напомню, он получил более 70% голосов во втором туре декабрьских выборов в Левобережье) политический образ Каминского сильно тускнеет. Но даже имиджевый бонус не стал для него стимулом к поддержке инициативы Мариана Лупу.
Возьму на себя смелость утверждать, что поспешная реакция Тирасполя (вечером той же пятницы) вряд ли объясняется фантастической оперативностью и завидным трудолюбием пресс-службы Верховного Совета. Ответ следует искать в темных углах приднестровской политической кухни.
По моей информации, против Евгения Шевчука сколочена «фронда» в составе бывших руководителей министерства госбезопасности, нескольких ведущих депутатов Верховного Совета из партии «Обновление», а также финансовой группировки, стоящей за этой партией. Члены «могучей кучки» недовольны намерениями молодого приднестровского лидера изменить социально-экономическую ситуацию в Левобережье за счет борьбы с монополизмом, большей ответственности органов власти перед законом и проч. Словом, лозунги Шевчука о социальной справедливости пришлись «старой гвардии» не по душе. Ну, и конечно, она не может простить президенту непризнанной республики то, что он «посмел» устроить радикальную чистку высшего чиновничества смирновской эпохи, многие из которых, мягко говоря, не отличались честностью.
А в данном случае «подвернулся» внешнеполитический вопрос, который противники Шевчука решили использовать для нанесения удара по его намерениям улучшить отношения двух берегов. Тем самым приднестровский Верховный Совет стал не просто альтернативным центром силы, но и открытым оппонентом президента. Но если в годы правления Игоря Смирнова парламент воспринимался как более прогрессивный орган на фоне неповоротливого, ретроградного и очень закрытого аппарата исполнительной власти, то сегодня роли поменялись.
Учитывая позитивный фон политического диалога в приднестровском урегулировании в последние месяцы и высокие ожидания сторон и посредников, я предположу, что приднестровский парламент рискует сесть в лужу, оказавшись едва ли не единственным потенциальным участником процесса, который открыто торпедирует наладившийся диалог сторон.
Насколько мне известно, отношения команды Евгения Шевчука со спикером Верховного Совета небезоблачны, и последний «ляп» Верховного Совета вряд ли улучшит их диалог. А уж в том, что международные посредники зададут Каминскому недоуменные вопросы, я ни минуты не сомневаюсь.