Джерапов осужден на беспрецедентный срок - 13 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Ему было предъявлено обвинение по статье 278 УК РФ (насильственный захват и удержание власти, нарушение конституционного строя).
64-летнего Теймураза Джерапова в здание суда доставили в наручниках и в сопровождении конвоя из двух человек. Чтение приговора началось с опозданием и, когда журналистов пригласили в зал судебных заседаний, Джерапов уже находился в клетке для заключенных.
Чтение приговора заняло 12 минут. Из текста следует, что главное обвинение, которое предъявляется Джерапову, - это участие в деятельности "временной администрации" Южной Осетии, созданной грузинским руководством в ноябре 2006 года.
Тогда, на организованных грузинским руководством выборах альтернативного президента Южной Осетии, Джерапов был одним из пяти кандидатов на этот пост. Победу на этих «выборах» одержал Дмитрий Санакоев, а Теймураз Джерапов в так называемой "временной администрации" занял пост министра экономического развития.
В тексте обвинительного заключения несколько раз подчеркивалось, что Джерапов, работая во "временной администрации", был осведомлен о том, что в Южной Осетии работает легитимное, законно избранное правительство.
«Из показаний подсудимого Джерапова, данных им как во время предварительного расследования данного дела, так и во время судебного следствия, следует, что выдвинув свою кандидатуру на пост президента альтернативного правительства, он был осведомлен о том, что на территории Южной Осетии проводятся легитимные выборы президента Республики Южная Осетия. Выборы президента Южной Осетии, проведенные в ВАЕ (временной административной единице), являлись незаконными, так как были проведены с грубейшими нарушениями норм Конституции Южной Осетии. Антизаконность проведения выборов временного альтернативного правительства, подтверждается обстоятельством, выразившимся в том, что, как усматривается из показаний самого подсудимого Джерапова, выдвинуть кандидатуру на пост президента ему предложили сотрудники контрразведки МВД Грузии», - сказала судья Нана Гагиева.
Кроме того, Нана Гагиева также отметила, что при вынесении приговора были учтены и смягчающие обстоятельства, а главным образом, сотрудничество Джерапова со следствием.
После того, как приговор был оглашен, на лице Джерапова не дрогнул ни единый мускул. Он не казался расстроенным, а, напротив, охотно согласился поговорить с журналистами по окончании заседания. Вот его слова:
«Частично я признаюсь в том, что поверил нашему правительству, а именно Саакашвили, который мне лично сказал, что войны не будет. А в мирное время я старался приблизить двух братьев - грузин и осетин. А захват власти… Такому я не содействовал».
Кроме того, Джерапов недоволен тем, что к делу не приобщили данные об его усилиях по донесению до мирового сообщества информации о том, кто начал войну в августе 2008 года:
«Я не мог успокоиться, пока на мировую арену не выйдет все, что произошло на самом деле. Это касается начала войны, кто ее начал. Я первый начал искать эти пути. В одной республике мне устроили встречу с журналистами ВВС и CNN. Когда я им рассказал, о чем идет речь, они отказались от интервью. Они отказались потому, что там говорилось, кто начал войну. Войну начал не грузинский народ, а Саакашвили, именно он. Это было 26 августа. Другого выхода у меня не было. Мне сказали о том, что в России есть такая передача - «Человек и Закон», и там есть моя запись на час и двадцать минут. В ней говорится, кто начал войну. Когда, во сколько, был первый выстрел по Цхинвалу. Это были снаряды Катюши (Б-21 Град) в 23 часа 36 минут».
Тем не менее, Джерапов, казалось, был полон оптимизма. Он заявил, что будет добиваться смягчения приговора. Ему предоставлено право в кассационном порядке обжаловать приговор в течение 10 дней.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Жесткость приговора пожилому человеку стала предметом обсуждения в осетинском обществе и, в частности, среди оппозиции. Рассказывает Мурат Гукемухов.
Суровый приговор в отношении старика, не замешанного в военных преступлениях августа 2008 года, воспринят неоднозначно.
При учете условий содержания в цхинвальской тюрьме и возраста осужденного, вердикт, вынесенный Теймуразу Джерапову, сопоставим со смертным приговором.
Суровый приговор вызвал разногласия в югоосетинском обществе, о которых, впрочем, мало кто решается говорить открыто, учитывая щепетильность момента – никто не хочет быть уличенным в «сочувствии к предателю».
В Южной Осетии никто не оспаривает предательства Теймураза Джерапова, но месть пожилому человеку не укладывается в кавказскую традицию, согласно которой старики, женщины и дети свободны от мести. Тем более, если учитывать, что на руках Джерапова нет крови.
Олег Тезиев, экс-министр обороны ЮО, ныне общественный деятель - один из тех, кто считает, что в отношении Джерапова достаточной мерой наказания могло бы стать общественное порицание: «Если бы я не знал про этого человека каких-то вещей – что он в 5-й школе был, где наши ребята похоронены, и говорил вещи, которые свидетельствуют о том, что человек переосмыслил свои действия и поступки… Будь моя воля, я бы, конечно, не смог пожурить человека, который старше меня по возрасту, но укорить его я бы мог. И все - ни о чем большем разговор не может идти. Вот Санакоев – предатель. Ему можно срок запредельный давать, я бы возражать не стал».
Заместитель председателя парламента Южной Осетии Юрий Дзиццойты, напротив, считает, что государство должно руководствоваться не адатами, а законом, с точки зрения которого Джерапов - преступник и должен понести наказание.
«Они же не рассчитывали, что их когда-то удастся привлечь к ответственности, - говорит Юрий Дзиццойты, - Они ведь думали, что план Саакашвили реализуют, и были готовы заступить на свои должности после того, как грузинские «грады» и танки проутюжат Южную Осетию! О какой морали здесь может идти речь?!».
Олег Тезиев отмечает, что югоосетинское возмездие носит странный характер - пока одних ловят, другие свободно разгуливают на свободе.
«Вот наши джавские братья, которые работали у него, причем на высоких должностях, сегодня свободно разгуливают по Владикавказу и никто их не трогает – ни российские, ни югоосетинские власти. Эта политика двойных стандартов мне не понятна».
Закон Моисея «око за око» не взывает к мести, но ограничивает меру воздаяния. Если угодно, проводит черту, за которой возмездие становится необузданным и не менее порицаемым, чем само преступление.
Вопрос, где провести эту черту – это вопрос, адресованный обществу, ответ на который определяет его судьбу.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия