Впереди второй тур, и нам нужно обратить особое внимание на политические образы и программы двух кандидатов – Эмманюэля Макрона и Марин Лё Пен. Но сначала несколько цифр и мнений от социологов. Опрос, проведенный в декабре 2016 года Институтом общественного мнения IPSOS по заказу газеты Le Monde, показал: 57% французов считают, что демократия во Франции работает плохо. Как пишет на сайте Московского центра Карнеги российский политолог Игорь Бунин со ссылкой на данные исследования, еще 32% предполагают, что есть другие политические системы, которые функционируют не хуже, чем демократия.
Согласно другому опросу этого Института, девяти процентам французов политика «безразлична», а 20% респондентов испытывают к ней «отвращение». Еще 27% опрошенных «в прошлом интересовались политикой, но сейчас с этим покончено, и отныне она их не интересует». В связи с этим французский социолог Брюс Теэнтюрье пишет: «Никто из кандидатов не сумел навязать своей темы, но избиратели навязали им свою – разблокировать политическую систему». Французские социологи говорят о возможности такого иррационального феномена, как dégagisme, то есть протест ради протеста, без ясно выраженного стремления завоевать власть, отмечает далее автор публикации.
Между тем, математик и сотрудник Центра политических исследований Sciences Po Серж Галлам, предсказавший победу Трампа, говорит, что победа Марин Лё Пен вполне вероятна. С его точки зрения, провозглашенное намерение в политическом поведении не всегда соответствует реальному голосованию. 56% опрошенных заявляют, что они проголосуют против Лё Пен. Однако часть из них (около трети) может воздержаться из-за крайне негативного отношения к ее сопернику: левые – к правому Фийону, правые – к центристу Макрону и тем более к леваку Меланшону (правда, к Макрону это относится в наименьшей степени). «В результате дифференцированного абсентеизма мадам Ле Пен может на бровях выиграть выборы», - резюмирует Игорь Бунин.
Этот же автор в другом материале отмечает, что, помимо прочего, Национальный фронт – «единственная партия с максимальной консолидацией электората». Около 80% из числа тех, кто поддерживает Марин Лё Пен, уверены в своем выборе, в то время как у Макрона этот показатель составляет 54% (речь о данных перед первым туром).
«Главное, что отличает электорат Национального фронта от избирателей других партий, – жесткие антииммигрантские установки. В 2012 году 94% из голосовавших за Марин Ле Пен заявили, что во Франции «чересчур много иммигрантов». В целом по Франции показатель был 62%, то есть разница составляла 32 пункта», - отмечает далее российский эксперт. Он также указывает на наличие двух «мощных преимуществ» у госпожи Лё Пен: активное обращение к женскому электорату и опора на малооплачиваемый рабочий класс, «чувствительный к народной риторике Марин Лё Пен, восприимчивый к противопоставлению Национального фронта традиционным политическим силам, в отношении которых сформировался устойчивый запрос на обновление».
«Рост популярности Марин Лё Пен сейчас часто вписывают в общемировой тренд – новое звено после брекзита, Трампа, референдума в Италии. Протест против истеблишмента, против системных сил, моральный износ либеральной доктрины и рост спроса на антиглобализм и национализм. В этом контексте поддержка Национального фронта наращивает свой потенциал «от противного»», - пишет далее Игорь Бунин.
«Что бы ни говорили социологи, сегодня наблюдателям приходится иметь дело с отчаянным политическим поведением избирателей в западных демократиях. «Отчаянное голосование» становится формой протеста против традиционных институтов и морально изношенных системных политических сил, стихийным социальным поиском выхода из комплексного ценностно-политического и финансово-экономического кризиса», - пишет в заключение эксперт.
В свою очередь, научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Павел Тимофеев видит «сверхсложную задачу» Лё Пен – умерить лозунги, сохранив политическое лицо. «Очевидно, что лишь уникальное сочетание ряда факторов, таких как политическая интуиция Лё Пен, ее невероятно убедительные выступления в ходе дебатов, а также ошибки или новые скандалы с участием соперников, способны сформировать условия, благоприятные для победы лидера НФ», - пишет ученый на сайте «Коммерсанта».
«Как и всякая кампания, нынешние выборы являются своего рода точкой бифуркации для будущего развития Франции. Политическая система Пятой республики эволюционирует, и итоги выборов покажут, в какую сторону продолжится эта эволюция и как будут меняться партийные силы для того, чтобы соответствовать новым потребностям французов», - добавил автор.
А что же Макрон – как объясняется успех доселе малоизвестного политика, который успел буквально за год «вырасти» в глазах избирателей? Пожалуй, я снова обращусь к Игорю Бунину, который дал, как мне кажется, лучшее объяснение этому феномену. «Не имея в биографии ни одной выборной должности, проработав всего два года министром, лишь год назад возглавив политическое движение, которое он сам создал, Макрон добился грандиозного успеха. Интуитивно осознав кризис политической системы, он решился на авантюру, начав играть на антисистемном поле», - пишет российский политолог.
Затем молодой политик собрал почти 10 млн. евро пожертвований, мобилизовал более 200 тыс. человек, выпустил 45 млн. листовок и заручился поддержкой многих тяжеловесов Социалистической партии, среди которых бывший кандидат в президенты и бывшая жена Олланда – Сеголен Руаяль, бывший мэр Парижа Бертран Деланоэ, бывший премьер-министр Мануэль Вальс и другие. Получается, «несистемный» или «антисистемный» кандидат Макрон не так уж далек от истеблишмента – напрашивается аналогия с Дональдом Трампом.
Кроме того, как пишет «Газета», Макрон в своей Интернет-кампании сделал ставку на армии «ботов», производивших и распространявших положительную информацию о нем, а о соперниках, напротив, - негативную. «Помимо армии ботов, Макрона поддержала «дивизия» французских журналистов. По заявлениям конкурентов, 80% СМИ работают на этого кандидата, несмотря на закон, согласно которому всем кандидатам в президенты должно быть отведено одинаковое эфирное время», - говорится в тексте.
Теперь надо вернуться к вопросу системного кризиса, в котором оказалась Франция. Как пишет директор Центра комплексных европейских и международных исследований Высшей школы экономики Тимофей Бордачёв, французская экономика буксует не первый год: средний рост ВВП - 0,4%, средний годовой рост инвестиций – 1,3%. Госдолг составляет 97%.
«Франция может окончательно превратиться в обычную среднюю европейскую страну. …Эта трансформация вовсе не гарантирует процветание, а напротив, угрожает поместить республику в ряд безмолвных получателей поощрений и порицаний со стороны Берлина. Результатом такого угнетенного положения станет, скорее всего, общественный взрыв такой силы, что сможет снести всю европейскую конструкцию», - утверждает автор в статье для «Ленты».
«Институты и порядки Пятой республики могут уже не отвечать внутренним и внешним вызовам. Возможно, настало время перейти к новой, «шестой» республике с коррекцией распределения власти между парламентом, президентом и правительством. Главное – это способность власти обеспечить для Франции место ведущего, а не ведомого в европейских и мировых делах», - заключает Бордачёв.
Я же, вопреки собственной традиции, не буду предлагать своего авторского заключения. «Шоковая терапия» в виде референдума по Брекситу и победы Дональда Трампа показывает, что удивляться ничему нельзя. Мы уже давно живем в эпоху перемен, но даже у этих перемен, похоже, начались собственные перемены! Пусть свое слово скажет французский народ.
* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă