Неудавшийся военный переворот в Турции привел к неожиданному прорыву в отношениях Анкары с Москвой. Почти сразу после провала путча Реджепу Тайипу Эрдогану позвонил Владимир Путин и выразил поддержку, подчеркнув неприемлемость неконституционного способа смены власти (тонкая аллюзия-послание Западу за свержение Януковича). С конца июня, когда Эрдоган после 7-месячного молчания вдруг извинился перед семьей убитого российского летчика, активизировались дипломатические каналы, по которым русские и турки прощупывали почву на предмет примирения сторон. Получилось – спустя всего три недели после мятежа Эрдоган полетел в Санкт-Петербург. И это, заметим, первый зарубежный визит турецкого лидера после событий 15-16 июля.
Скептики и просто недоброжелатели Путина стали возмущаться: как же можно так легко протягивать руку помощи после «ножа в спину» 24 ноября 2015 года? Ведь компенсации за убитого летчика Россия так и не увидела. Но, видимо, целесообразность взяла верх над чувством собственного достоинства. А целесообразность более чем твердая: эксперты едины во мнении, что Путин и Эрдоган в равной степени недовольны Западом и объективно могут сблизиться. В самом деле, Анкара недовольна постоянным затягиванием переговоров по вступлению в ЕС (шутка ли – с 1963 года!) и нынешним торгом вокруг сирийских беженцев. Москва зла на Европу за поддержку американской политики санкций и за отказ принимать российскую трактовку «ухода» Крыма. Американцами турки недовольны до крайности, считая их не только укрывателями ненавистного проповедника Гюлена, но и организаторами переворота. А уж об отдалении США и России говорить не надо…
В общем, 9 августа в петербургской Стрельне встретились два обозленных на Запад человека, которым надо было хоть на словах этот Запад позлить. И надо же – в Европе и Штатах прекрасно всё поняли! Вот, к примеру, газета «Коммерсант» сделала подборку публикаций в западной прессе по горячим следам:
The New York Times
Любые будущие соглашения между двумя странами могут иметь серьезные последствия как для Ближнего Востока, так и для Европы… Более тесные связи [Турции] с Россией к тому же приведут к возникновению разногласий внутри НАТО, чем Путин, несомненно, с удовольствием воспользуется.
The Wall Street Journal
В Вашингтоне преуменьшают значение встречи Путина и Эрдогана, заявляя, что никакой угрозы для интересов США она не несет... Однако те, кто внимательно следит за политикой Кремля, говорят, что попытки Эрдогана помириться с Москвой могут внести ненадолго некую нестабильность в рядах НАТО...
The Financial Times
То, что турецкий лидер избрал Россию в качестве своего первого визита после неудавшегося переворота, придало этой встрече более широкое геополитическое значение — некоторые на Западе опасаются, что член НАТО может быть вовлечен в орбиту Кремля, несмотря на сирийский конфликт, где они поддерживают разные стороны.
The Independent
…И когда российские войска стоят в 40 км от турецкой границы, а пилоты ежедневно наносят удары по тем самым повстанцам у Алеппо, Царь Путин вовсе не намерен терпеть, чтобы через турецкую границу повстанцам контрабандой шли ракетные комплексы, позволяющие сбивать его же вертолеты. И если НАТО и ЕС считают, что они могут положиться на своего верного союзника Султана Эрдогана для борьбы с режимом Асада или сдерживанием потока беженцев в Европу — и при этом позволять американским военным самолетам летать из базы Инджирлик и других бывших армянских территорий в Анатолии — они могут подумать еще раз.
Newsweek
У Путина и Эрдогана много общего. Оба они стали пионерами популистского авторитаризма. И оба разделяют глубокое недоверие к Соединенным Штатам. Стиль управления двух лидеров тоже становится все ближе. Путч углубил его [Эрдогана] недоверие к Западу, усилил его авторитарные инстинкты и толкнул его ближе к человеку, который все в большей степени начинает быть его политическим альтер эго, — Путину.
Российский политолог, главный редактор издания «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов отмечает, что «скачки» в отношениях Москвы и Анкары – «наглядная иллюстрация важных тенденций современного мира». Это неустойчивость отношений, напоминающих быстрые колебания маятника; конец эпохи «жестких альянсов» и стремление их участников к гибкости; почти полная зависимость экономики от политики, а не наоборот. «Наконец, в-четвертых, желание играть по всему полю, даже там, где, казалось бы, позиции других сильнее (Россия на Ближнем Востоке или Турция в Центральной Евразии)», - пишет Лукьянов на сайте «Газеты».
Российский специалист по Турции и Южному Кавказу Станислав Тарасов пишет, что на Западе появился термин «новая Турция». Во-первых, он означает сближение с Россией и Ираном, примирение с Израилем, попытку налаживания мостов с Египтом и смену курса в Сирии. Во-вторых, это попытка Эрдогана стать «новым де Голлем в НАТО», то есть перенести улучшение отношений с Россией в формат взаимодействия с Альянсом. В-третьих, попытка (или хотя бы желание) укрепить границу с Сирией для снижения террористической угрозы. Означает ли это отказ от поддержки «умеренной» оппозиции и/или нелегальных торговых операций с ИГИЛ, пока неясно.
Впрочем, Тарасов уверен в том, что отныне Эрдоган, «...принимая более активное участие в борьбе с ИГИЛ, будет пытаться перехватить у этой группировки лозунги «халифата»». «Турция в течение 500 лет была центром исламского халифата... Теперь она будет предлагать себя в мировой политике и на Ближнем Востоке уже в иной роли... Всё это говорит о том, что неудавшийся переворот – продолжение сложного исторического конфликта в треугольнике «кемалисты – Эрдоган – Гюлен», который может завершиться девестернизацией страны только в сфере идеологии, но не практической политики», - пишет востоковед на сайте «Регнума».
Надо сказать, что Турция не особо старается скрыть антизападный крен в своей политике. Сам министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу в интервью правительственному агентству Anadolu накануне визита Эрдогана в Москву сказал, что Запад «рискует потерять Турцию» из-за собственных ошибок. Уверен, что адресатом этих слов была как раз Москва, а не Вашингтон; лишний раз «умаслить» Путина совсем не помешает большому делу, не так ли?
Откровенно говоря, итоги самой встречи нельзя назвать прорывными. Во-первых, Эрдоган ни разу не выказал даже тени сожаления по поводу убитого российского летчика – какие там извинения. Во-вторых, разногласия по Сирии остались, и по ней было решено проводить регулярные консультации на уровне МИД и спецслужб. В-третьих, даже в наиболее перспективной экономической сфере не всё так легко. Докризисный объем товарооборота в 35 млрд. долларов будет достигнут не раньше, чем через год-два, а 3-4-миллионный поток туристов вернется в Турцию не раньше следующего сезона. Санкции в отношении турецких товаров и строительных компаний будут сняты постепенно и не раньше, чем в течение года. Поэтому стороны смиренно заявили, что намерены восстановить полноценные отношения лишь в 2017 году. Единственное реальное достижение – намерение вернуться к «Турецкому потоку» и проекту строительства АЭС в Турции.
Обозреватель газеты «Коммерсант» Максим Юсин призывает не питать «чрезмерных иллюзий». «В отношениях между Москвой и Анкарой слишком много проблем и серьезнейших противоречий, чтобы говорить, как это уже делают некоторые комментаторы, о «стратегическом альянсе» между Россией и Турцией», - пишет он. Первая проблема – диаметрально противоположные взгляды на Сирию. Второй пункт – разное отношение к курдам, которые для Анкары – враги, а для России как минимум не враждебная сила. Третье противоречие – карабахский конфликт, где Турция однозначно покровительствует Баку, а Россия – союзник Армении по ОДКБ (с этим утверждением Юсина я готов поспорить, но это отдельный разговор).
Четвертая проблема – тюркские страны Центральной Азии и российские тюркские регионы, которые представляют сферу интереса Анкары в ущерб Москве. Пятый вопрос – наличие антироссийских сил в Турции – это и разные беглые активисты «Ичкерии», и крымско-татарские организации. «Шестая проблема — кризис доверия. Об инциденте с самолетом в Москве публично больше не говорят. Но он не забыт. Как не забыты и те заявления, которые делали «по горячим следам» официальные лица Турции, в том числе сам господин Эрдоган,— отнюдь не миролюбивые. Было бы странно, если бы после уничтожения Су-24 в Москве не сделали выводов относительно надежности и предсказуемости турецкого руководства», - пишет «Коммерсант».
Наконец, седьмая проблема – сам по себе фактор нынешнего конъюнктурного вынужденного сближения назло Западу. Нет никаких гарантий, что Турция, пока еще член НАТО, не улучшит отношения с Западом и снова не поставит крест (простите – полумесяц) на газопроводе из России.
В общем, Путин и Эрдоган встретились и постарались сделать вид, что ничего не было. Реальность, однако, более сурова. И самый серьезный момент в том, что те силы, которые в прошлом году «подсказали» туркам сбить русский истребитель, отнюдь не намерены успокаиваться. Сближение России с Турцией, даже конъюнктурное, никак не устраивает «архитекторов» нового устройства Ближнего Востока.
Не могу сказать, что я настроен против этих «сценаристов». Ибо в последние годы нет ничего ужаснее лицемерных россказней о «защите» Россией Армении против Турции и Азербайджана. Апшерону Москва продает горы оружия – против кого? А с Анкарой Москва обсуждает карабахский вопрос – на каком основании? Геноцидальное государство, закрывшее границу с Арменией и открыто поддерживающее шовинистическую армянофобскую политику Баку, не имеет никакого морального права даже думать о Карабахе, не то что обсуждать его со «стратегическим союзником» Армении.
Поэтому сегодняшний внезапный мезальянс России и Турции – это серьезный аргумент для тех, кто призывает вывести Армению из-под чрезмерной опеки Москвы. Ибо опыт последних 100 лет – от Ленина-Ататюрка до Путина-Эрдогана – показывает, что «союзник» армянского народа не прочь пожертвовать интересами (землями, кровью) этого народа во имя великой дружбы (неужели многовековой?) России и Турции. Кстати, 10 августа – годовщина подписания Севрского договора, который был благополучно похоронен Ататюрком именно благодаря оружию и золоту, полученному Лениным.
И всё же я настроен скептически – надо быть полным профаном, чтобы поверить в искренность и последовательность Эрдогана. Турецкая дипломатия, да и политика вообще, всегда отличалась не только хитростью, но и чрезвычайной гибкостью, а проще говоря – вероломством. Кто знает – может, следующий «нож в спину» не за горами? И не говорите потом, что не предупреждали…
Читайте также:
В жерновах контрреволюции, или Особенности репрессивной демократии. Часть 1 / Часть 2