«И не друг, и не враг, а так…»
Российско-китайское газовое соглашение от 21 мая 2014 года вызвало сдержанную реакцию в западном политическом истеблишменте, варьируя от скептических оценок по поводу реализации этого и других проектов до умеренного беспокойства возможным появлением альянса двух стран. Но для начала отмечу, что и в Москве не склонны говорить об исключительности китайского вектора восточной политики. Кремль, МИД и крупный бизнес прекрасно понимают, что перекос в сторону Пекина может навредить партнерству не только с Японией, но и, например, с Вьетнамом. В этой стране русские готовят проекты в области энергетики и коммуникаций, а также не исключают возвращения на военную базу в Камрани – правда, не в качестве полноценной базы, как в советские годы, а в виде пункта снабжения кораблей ВМФ России.
Издание «Новое восточное обозрение» пишет в связи с этим: «Дружба Москвы и Пекина не подразумевает формулы «враг моего друга – мой враг». Если тот же Вьетнам собирается устраивать склоку с КНР из-за нефтедобычи в районе Парасельских островов, то это должны быть их сугубо частными проблемами, которые не могут влиять на российско-вьетнамские и российско-китайские отношения».
В Вашингтоне тоже чувствуют, что «дружбы навек» между Китаем и Россией может не получиться. Тем не менее, за океаном не расслабляются. Российское аналитическое издание «Внешняя политика» ссылается на американскую прессу, которая, в свою очередь, приводит инсайдерскую информацию от источников в вашингтонской администрации. Говорится о том, что газовая сделка от 21 мая вызвала в США обеспокоенность.
Во-первых, противники Обамы получили новый повод обрушиться на Белый дом с критикой, поскольку, по их мнению, именно его попытки изолировать Россию толкнули Путина в объятия Китая. Во-вторых, соглашение РФ и КНР активизировало дебаты о необходимости скорейшего начала экспорта американского сжиженного газа. «Внешняя политика» цитирует члена Палаты представителей от штата Колорадо Кори Гарднера, по словам которого, «мировая энергетика развивается без учета интересов США, которые завязли в бюрократии».
В-третьих, «контракт века» обеспокоил и финансовый мир США. Его представители волнуются из-за того, что китайцы и русские собираются рассчитываться не в долларах, а в рублях и юанях, и это может подорвать позиции американской валюты. Зато энергетики в США довольны. Они надеются, что масштабная поставка российского газа в Китай увеличит общемировой объем газового рынка и приведет к снижению цен, что благоприятно скажется на энергетической безопасности западных стран.
Австралийский эксперт, представитель исследовательского центра по вопросам безопасности Kokoda Foundation Росс Бэббидж не считает, что соглашение от 21 мая приведет к созданию реального военного альянса между Россией и Китаем. «Союзы не основываются на листе бумаги, они результат реального доверия и взаимодействия. Страны могут заключить некоторые соглашения, но я не вижу перспектив создания альянса», - цитирует эксперта сайт «Международная военная политика». Однако австралиец уверен, что сближение РФ и КНР вызвано объективными причинами: Россия испытывает трудности из-за украинского кризиса, а у Китая обострение территориальных споров с Японией и Вьетнамом.
Негласный советник Обамы по внешней политике, бывший помощник президента Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский считает, что у России больше заинтересованности в альянсе с Китаем, чем у самого Китая. Пекин, поясняет гуру американской дипломатии, имеет в распоряжении несколько потенциальных источников энергоресурсов – кроме России, это может быть Иран, Туркмения или Саудовская Аравия. «Китай оставляет за собой варианты, которые не являются открытыми в той же степени для России. Я не знаю, какова была цена этого соглашения, но из разговоров с представителями стран Центральной Азии у меня сложилось впечатление, что россиянам пришлось пойти на серьезные уступки», - цитирует Бжезинского сайт «Киев онлайн».
В свою очередь, бывший высокопоставленный американский дипломат, специализирующийся на странах Азии, Рой Стэплтон рассказал русской службе «Голоса Америки», что газовый договор «отражает сложности положения, в котором находится Россия, когда у нее больше нет уверенности в долгосрочной перспективе в европейском рынке для своего газа» (цитата по «Киев-онлайн»). Стэплтон согласен с Бжезинским в той, что Россия оказалась в более слабой позиции, чем КНР. «У Китая всегда был интерес получить доступ к российскому природному газу. Понадобилась комбинация развития событий в Европе и в Восточной Азии, чтобы они достигли соглашения по поводу цены, детали которого нам до сих пор неизвестны», - подчеркнул собеседник «Голоса Америки».
Между тем, The National Interest делает интересный вывод, анализируя поведение Китая. Журнал подчеркивает, оно вызвано распадом СССР в 1991 году. «Впервые за свою долгую историю Китай более не подвержен какой-либо угрозе с севера, и это геополитическое развитие в достаточной степени объясняет экспансионистские шаги китайских военных на восточном морском побережье и на юго-западных границах», - констатирует издание. Оно добавляет, что в альянсе КНР-РФ Поднебесная играет роль более сильного партнера. «План Пекина в этой игре – сделать Россию экономически зависимой от КНР, точно так же как Запад «подсел» на дешевые китайские товары», - резюмирует автор.
Я не думаю, что реакция западного сообщества надо списывать на «вредность» и желание подпортить России праздник дружбы с Китаем. Повторю мысль, высказанную в первых частях материала: Китай – очень сложный партнер, он будет выжимать из союза с Россией максимум выгод, и не факт, что Москва получит выгоду в равной степени. В конце концов, такое мнение часто встречается и среди российских политологов и экономистов.
Большие заботы серьезных людей
В заключение хотелось бы «подняться над схваткой» и сравнить азиатско-тихоокеанский регион с евроатлантическим пространством. Есть целый ряд причин, по которым предстоящую эскалацию в Восточной Азии можно уже сейчас назвать более острой, чем украинский кризис и его последствия.
Во-первых, в этом сложном регионе нет ярко выраженных «малых стран», которые, как в Европе, слушались бы заокеанского старшего брата. Например, Северная Корея ненавидит «проклятых капиталистов» Юга и способна попортить кровь и Сеулу, и Токио, нервируя заодно и Москву с Вашингтоном. В свою очередь, Южная Корея верна союзническим обязательствам с США, но очень настороженно относится к Японии и не стремится бросать вызов России и Китаю. Даже «непотопляемый авианосец США», непризнанный Тайвань, ведет самостоятельную политику и имеет собственные территориальные претензии в Южно-Китайском море, независимо от планов континентального Китая. Япония, как мы теперь видим, сомневается в способности США защитить партнеров, делая ставку на собственные силы.
Во-вторых, в Восточной Азии по-прежнему актуален ярко выраженный национализм, чего практически не наблюдается в Европе. В этом плане Япония и Китай могут дать фору кому угодно, но и в Корее всё не так просто: северяне считают именно себя «настоящими корейцами», обвиняя южан в отсутствии собственного национального «лица». Именно этнический аспект осложняет геополитическое противостояние, придавая ему дополнительную ожесточенность. Прибавим сюда радикальные различия в трактовке истории – например, обвинения Китая и обеих Корей в адрес Японии по поводу героизации военных преступников периода Второй Мировой войны.
В-третьих, определенный территориальный разрыв между игроками в регионе не позволяет обеспечить континентальную солидарность, как это имеет место в Европе. Этот же фактор служит определенным сдерживающим механизмом, не допуская внезапности действий. По большому счету, географический фактор приводит к тому, что каждый из игроков опирается в первую очередь на свои силы, особо не надеясь на коллективную безопасность. В Восточной Азии возьмет верх тот, у которого будет мощный военно-морской флот и силы ракетного сдерживания. А в этом вопросе китайцы медленно, но уверенно сокращают отставание от американцев, которые, в свою очередь, официально декларируют США именно как тихоокеанскую державу (читайте доклад Пентагона на английском языке и резюме на русском языке).
И всё это без учета стран Юго-Восточной Азии, Австралии и Индии, которые в той или иной степени участвуют в региональных процессах с Восточной Азией! О ком бы мы ни говорили – о русских, китайцах или американцах, для всех будет справедливо сравнение с саперами: у дипломатов каждой из стран будет право только на одну ошибку, потому что неверные шаги могут привести к непредсказуемым последствиям. Недаром американские издания, которые я цитировал ранее, говорят, что ни Япония, ни Китай не хотят развязывать войну. Тут не Европа – философия и психология этих древних народов способны сбить с толку не один десяток высоколобых стратегов…
Читайте также: