Алла Чапай беседует с историком, доктором социальных наук, автором монографии „Deportările din Basarabia” и менеджером тематической веб-страницы deportari.md.
Свободная Европа: Ровно 65 лет назад, 23-24 июня 1949 года, был создан комитет, которому поручено было подготовить и провести второй этап депортаций, намеченный на 5-6 июля 1949 года. Как была осуществлена эта операция?
Виорика Олару-Чемыртан: „Действительно, в эти дни мы с болью и скорбью вспоминаем вторую волну массовых депортаций в МССР, которая совпала с репрессиями в Прибалтийских странах и в Украине. Операция по высылке была комплексной и широкомасштабной.
Подготовка к операции началась задолго до 5-6 июля 1949 года. В более широком контексте – после окончания Второй мировой войны борьба с крестьянством приобрела более жесткие формы на фоне развернутой коллективизации. Именно с оглядкой на сопротивление крестьян, встретивших в штыки политику советизации сельского хозяйства, и были задуманы хорошо известные меры, начиная с 1946 года. Был взвинчен сельскохозяйственный налог, увеличены обязательные поставки. Но эти меры не привели к тем результатам, на которые надеялась советская власть.
Поэтому решено было, сознательно и целенаправленно, организовать в 1947 году жесточайший голод. Хотя этот искусственный голод сам по себе был страшным ударом для населения, люди все равно отказывались добровольно объединяться в колхозы, как того хотелось советской власти. Тогда последовал третий удар – депортация. Депортация 1949 года стала той формой сталинского террора, главной целью которой в нашем случае было заставить крестьян объединиться в колхозы. В 1947 году началось составление списков так называемых кулаков – зажиточных крестьян, владельцев земельных наделов. Иными словами, этими мерами преследовались чисто экономические цели. Эта волна депортаций была призвана, с одной стороны, загнать крестьян в колхозы, с другой – помочь избавиться от тех, кто был неугоден советской власти.
К маю 1949 года эти списки были составлены уже по каждому населенному пункту, все материалы были оформлены. Большинство дел были состряпаны по лживым доносам и содержали выдуманную информацию. Все дела, которые мы просмотрели и с которыми могут ознакомиться потомки репрессированных в те годы, построены на обвинениях в измене родины и шпионаже. Как правило – и это крайне удивило меня при просматривании архивных материалов – решение о высылке семьи на пожизненное поселение принималось полгода или год спустя после депортации как таковой. Бывало, сосланных уже в живых не было, они либо умерли от голода, либо были расстреляны где-то на полустанке, а решение о депортации только принималось. Вся документация составлялась постфактум, в надежде „оправдать” эти преступления. Не надо забывать о национальном аспекте, особенно при этом, втором, вале депортаций, когда больше других пострадали румыны, этнические бессарабцы Молдовы. Разумеется, среди репрессированных были и этнические болгары, украинцы, русские, гагаузы”.
Свободная Европа: Историки Молдовы сотрудничают, обмениваются информацией с историками Украины и Болгарии, коренное население которых также подверглось депортации? Как поступают при исследовании других больных тем, например, Холокоста…
Виорика Олару-Чемыртан: „Мы отстаем от других стран в вопросах восстановления памяти и реабилитации этих страниц истории. Нет еще у нас четкой линии международного сотрудничества, в том числе с вышеназванными странами. Некоторые проекты по определенным направлениям есть, но, правда, пока лишь на пилотном уровне.
Например, осенью прошлого года был развернут проект „Expediţiile memoriei”, в рамках которого мы съездили в Казахстан с целью проследить, восстановить шаг за шагом судьбу бессарабцев, сосланных в этот край. Сейчас мы находимся на этапе сбора архивных данных. В Казахстане получен доступ к архивам со списками военнопленных.
Следующим этапом станет освещение темы депортаций. Разумеется, эту работу в одиночку проделать нельзя, нужны совместные усилия. Необходимы как человеческие ресурсы, так и элементы логистики, максимально упрощенный доступ к архивным материалам. Ну и, естественно, без финансовых ресурсов не обойтись. С коллегами из Румынии проводим совместные действия, но, правда, пока на начальном уровне, пилотном. Но есть огромное желание. По крайней мере, мои коллеги, которые занимаются этим вопросом, открыты к сотрудничеству.”
Свободная Европа: Коль скоро вы упомянули о коллегах из Румынии… Знаю, что там тематика военных преступлений вызывает большой интерес и со стороны молодежи, выпускников исторического факультета, которые занимаются исследованиями, пишут книги о репрессированных, политических ссыльных. Молодежь Молдова так же увлекается этой тематикой, в частности, депортациями?
Виорика Олару-Чемыртан: „Студенты профильных факультетов проявляют особый интерес к этой тематике. Могу с уверенностью говорить об этом, так как мне лично довелось преподавать на некоторых факультетах, и я не раз убеждалась в том, какой интерес вызывает эта страница истории. Прежде всего, большинство студентов, так или иначе, лично коснулась эта беда – редко у кого не был сослан дедушка, дядя, другие родственники. Они на собственных семьях испытали все ужасы этой политики. Во-вторых, это актуальный вопрос: о депортациях говорят в прессе, тема присутствует в политических дискурсах, особенно в июне-июле. Не говоря уже о том, что интерес к данной теме подпитывается и тем, что архивные материалы можно дополнить живым источником, свидетелями тех событий, которые помнят все до мельчайших подробностей.
На моих курсах студенты были по-настоящему воодушевлены и горели желанием найти тех, кто пережил депортацию, записать их воспоминания, взять у них интервью. Сейчас я имею честь быть менеджером тематического сайта deportari.md, где также жду вклада молодежи и даже могу сказать, что есть несколько молодых людей, очень активно и настойчиво снимающих фильмы, записывающих воспоминания репрессированных и размещающих эти материалы на сайте”.
Свободная Европа: И в заключение расскажите, пожалуйста, в чем отличие между первой волной депортации 1941 года, и второй, 1949-го?
Виорика Олару-Чемыртан: „Как форма проведения первая волна депортации была организована хуже. В распоряжении новой власти было мало времени, все проводилось хаотично, стихийно. Ко второму этапу уже имелся определенный опыт, имелась сеть доносчиков, агентов, коллаборационистов. Была какая-то статистика, списки жителей. На концептуальном уровне особое внимание следует уделить отличиям.
Первая волна депортаций больше направлена была на укрепление границ, тыла, потому что Советский Союз уже вступил в мировую войну. Стремились также устранить неугодных, инакомыслящих, не разделявших советскую, особенно коммунистическую и большевистскую концепцию. Были сосланы в основном представители интеллигенции, общественно-политическая элита. А при второй волне депортации под раздачу попали так называемые крупные торговцы и кулаки.
Если ответить одной фразой, скажу, что первая депортация была общественно-политическим наступлением, вторая – экономическим наступлением, а третья волна, которая пришлась на 1 апреля 1951 года, была духовным наступлением, потому что тогда были сосланы, в частности, представители культа Свидетелей Иеговы. Таким образом, тремя жесткими ударами советской власти удалось привить местному населению, во-первых, то чувство страха, от которого и сегодня многие из нас не избавились. Во-вторых, коренные изменения претерпела социально-экономическая структура региона, я не говорю уже о политических реалиях, в результате чего были принесены в жертву дух свободы, национальный дух”.
