Ближний Восток продолжает задавать жару всему мировому сообществу. Политологи, востоковеды, экономисты и журналисты уже исписали гигабайты различных публикаций, посвященных непрекращающимся два с половиной года волнениям в макрорегионе от Магриба до Персидского залива.
В последние несколько месяцев все внимание было приковано к Сирии. Башар Асад, не намереваясь следовать «моде» на революции и пользуясь поддержкой армии, населения, а также негласной помощью Ирана, России и Китая, сумел переломить ситуацию и начал теснить боевиков, которых на него натравили суннитские режимы.
«Арабская весна», казалось, споткнулась на Сирии. Но получилось, что не только споткнулась, но и упала и кубарем покатилась вниз. Практически молниеносно, за какие-то считанные дни, Египет вновь доказал, что является ключевой страной арабского мира. Военные, недовольные диктатом «Братьев-мусульман» и их «фараоном» Мухаммедом Мурси, под аккомпанемент огромной толпы людей на уже легендарной площади Тахрир свергли исламистов и посадили Мурси под арест.
Регион взорвался в очередной раз. США и Турция поспешили выступить с критикой протестующих, заявив, что это якобы «не является демократическим проявлением воли народа». Мягко говоря, странный подход, ибо два с лишним года назад Вашингтон и Анкара рукоплескали египетской революции и убеждали «диктатора» Мубарака уйти. На место «плохого» Мубарака пришел «хороший» Мурси, который повел 85-миллионную страну по пути стремительной исламизации, ввергнув экономику в хаос религиозной демагогией.
Та же история была в Тунисе и Ливии и едва не повторилась в Сирии. И вот сегодня США уже не поддерживают свержение исламистов. Что это – подчеркнуто открытая дружба Вашингтона с «Братьями-мусульманами» или часть очередной игры, затеянной американскими мозговыми центрами?
Попробуем разобраться. Начну, пожалуй, не с Египта. Недавно в Катаре произошла смена власти: 61-летний эмир Хамад бен Талиф аль-Тани отрекся от престола в пользу сына, 33-летнего принца Тамима.
В экспертном сообществе сложилось компромиссное мнение: во-первых, прежний эмир не скрывал покровительства над «Братьями-мусульманами», помогая им деньгами и информационным прикрытием – славившийся объективностью катарский телеканал «Аль-Джазира» стал рупором антисирийских сил и откровенным лоббистом радикальных исламистов. Во-вторых, к власти пришел клан жены отставного эмира, и именно она, а не 33-летний принц, будет определять политику страны. А политика эта будет выражаться в подчеркнутом самоустранении от региональных клинчей. Как отмечают аналитики, после начала «сланцевого бума» в США цена катарского газа – в прямом и переносном смысле – может снизиться на мировом рынке, а значит, у эмирата будет меньше свободных средств, которые ранее страна вкладывала в «Братьев» против светских режимов арабского Востока.
Есть и другая версия: сами американцы, продолжая действовать в рамках концепции «тезис – антитезис – синтез», приняли решение «задвинуть» Катар и его протеже в регионе. Что в итоге? Сирийские мятежники терпят одно поражение за другим, египетские «братья» смещены, Турция – еще одна точка приложения катарских интересов и финансов, колеблется из-за антиклерикальных протестов. По всем фронтам Катар терпит поражение, и на авансцену выходит – светская власть? как бы не так! – еще более радикальный салафитский режим Саудовской Аравии с Эмиратами на подпевках.
Со стороны это может показаться шизофренией, но лишь на первый взгляд. Еще зимой я посвятил большой материал новой стратегии США в мире. Основную мысль я тогда выразил осторожно, с большим сомнением, но теперь вижу, что все идет в этом направлении.
А дело вот в чем: американцы переносят свой основной упор с Ближнего Востока на Китай. На первый план выходит не геополитика нефти, а геополитика глобальной торговли – ведь Поднебесная стала второй экономикой мира, не имея собственных ресурсов, выросла благодаря сочетанию рыночных механизмов и административного хозяйствования, наличию безграничных трудовых ресурсов и быстрому «впитыванию» глобальных научно-технических трендов. Образно говоря, китайские подделки всего и вся в мировом масштабе стали предпосылкой для гораздо большей угрозы интересам США, чем исламисты с горами оружия и морем нефти.
Но поскольку дядя Сэм не может просто так уйти из региона без риска потерять лицо, на первый план выдвинута стратегия не одной лишь перекройки Большого Ближнего Востока, о чем активно говорилось еще 6-7 лет назад, но полного слома суннитских режимов. Посмотрим на список: Ливия в стадии полураспада, в Тунисе стабильности пока нет, Египет вновь лихорадит, Катар вступил в полосу перемен и смены приоритетов, Ирак уже давно не является единым целым. На очереди Саудовская Аравия, поскольку нынешний король Абдалла слишком стар, а по вопросу престолонаследия есть определенные разногласия, которые могут привести к распаду страны на Священный Запад с Меккой и Мединой и шиитский нефтяной восток.
Внимательный читатель скажет: ведь все эти страны в той или иной степени враждебны Ирану. Совершенно верно. И в этом весь смысл стратегии: радикальные сунниты и особенно салафиты ненавидят шиитов едва ли не сильнее, чем иудеев или христиан. Пресловутая «арабская улица», возможно, и переживет исчезновение пары-тройки арабских государств (их и так более двадцати), но она ни за что не признает верховенство шиитского Ирана в исламском мире.
Исчезновение с политической карты региона единого Ирака и Ливии, подрыв стабильности в Египте и Катаре, распад Саудовской Аравии – это ликвидация всех крупных арабо-мусульманских соперников Ирана. В суннитском лагере останутся только Турция и Пакистан (далекую Индонезию в расчет не берем), но турки сами одной ногой в революции с непредсказуемыми последствиями, а Пакистан все еще не преодолел внутренней нестабильности, к тому же ему хватает проблемного Афганистана и враждебной Индии.
Кстати об Афганистане. По замыслу стратегов, после ухода западных сил в 2014 году талибы вновь станут полноценными хозяевами этой вечно воюющей страны, а с персами-шиитами у этих ультрарадикалов отношения хуже некуда. Афганистан трудно назвать полноценной страной, но это не помешает «Талибану» атаковать Иран с востока. В результате персы, которым сочувствуют арабы-шииты южного Ирака, Бахрейна и востока Саудовской Аравии, окажутся в кольце враждебных суннитских сил. Чем не идеальный сценарий регионального хаоса?
Эксперты справедливо полагают, что, если США просто возьмут и уйдут с Ближнего Востока, то монархии Залива рано или поздно преодолеют сопротивление неугодных, разрешат внутриарабские противоречия (хотя бы на Аравийском полуострове) и с имеющимися запасами нефти и золотовалютными резервами, совершат колоссальный технологический скачок и затмят западный мир. Значит, этот капитал надо превратить в пыль – пусть регион сгорит в вечной войне.
Если принять эту мысль за основу, станет понятно, почему на Ближнем Востоке вспыхивают революции и контрреволюции. Не умаляя значимости внутренних противоречий в самих указанных странах, я не могу не согласиться с тем, что главные тренды последних недель: протесты в Турции, провал мятежа в Сирии, смена власти в Катаре и смещение власти в Египте – это звенья одной цепи. Американцы, кстати, говоря, не просто указали Катару на его место, но и подсидели британцев. По словам блестящего специалиста по Ближнему Востоку, французского политолога Тьерри Мейсана, главный «архитектор» пертурбаций – именно Великобритания, действующая руками Катара и Франция.
И вот США вносят коррективы, делая ставку на Саудовский дом, с которыми у Вашингтона давние партнерские отношения. Но… саудиты – тоже хромая утка, и, заманивая салафитов в Египет, Вашингтон не может не понимать, что он ускоряет броуновское движение в арабском мире. Наконец, Турция увязла в Сирии и потеряла союзника в Египте, и трудно предсказать ее поведение после таких ощутимых ударов.
Словом, этот сложный клубок религиозных, геополитических и экономических противоречий «прочитать» трудно. Я осознаю, что мой анализ слишком короток и поверхностен, но основной тренд я все-таки чувствую, хоть его довольно сложно представить ввиду крупномасштабности и опасности. Однако и особо удивляться не надо. Кто сказал, что в 21-м веке границы государств будут более стабильны, чем лет 200 назад? Психология больших держав не изменилась, изменился лишь правовой антураж и их методология. Как сказал Воланд, «люди все те же, только квартирный вопрос их испортил».