Linkuri accesibilitate

Федерализация Молдовы: исцеление или гибель?


Эрнест Варданян, политолог, журналист
Эрнест Варданян, политолог, журналист
Прошедшая в Германии 20-23 июня конференция по приднестровскому урегулированию не принесла никаких сюрпризов. Главный итог встречи Филата и Шевчука в баварском местечке Роттах-Эггерн – закрепление прежних договоренностей и намерение достичь новых высот, в том числе открытие моста через Днестр у сел Гура-Быкулуй / Бычок и возобновление пассажирского железнодорожного сообщения через Приднестровье. Будем считать, что стороны подвели предварительный итог беспрецедентного полугодового марафона и на этой оптимистической ноте взяли небольшой тайм-аут.

Однако встреча оставила «шлейф» в виде любопытных утечек информации. Так, председатель Партии социалистов Молдовы Игорь Додон написал в своем блоге о том, что, по имеющимся у него данным, Филату в Германии «было предложено» использовать модель федерализации как «оптимального варианта» решения приднестровской проблемы. Тот же Додон сообщил, что на форуме в Санкт-Петербурге, где он побывал и встретился с некими официальными лицами, затрагивалась тема создания федерации на берегах Днестра.

Эти сообщения можно было бы списать на желание Додона лишний раз «засветиться» или показать значимость его связей, если бы не аналогичная утечка в румынской прессе. Так, издание Romanian Global News со ссылкой на некие источники в Кишиневе и Берлине пишет, что на форуме в Баварии немецкие дипломаты «настаивали на федерализации». Правда, хозяева конференции предложили назвать этот процесс несколько иначе, дабы, видимо, сделать его более удобоваримым для населения.

Но вся проблема в том, что противников федерализации Республики Молдова гораздо больше, чем сторонников, да и последние не говорят о поддержке вслух. По большому счету, этот процесс в самой Молдове поддерживает только Партия социалистов в количестве трех депутатов парламента. Даже ПКРМ, в лице Воронина когда-то парафировавшая Меморандум Козака в 2003 году, после его провала начисто отвергает любые возможности федерального устройства. Понятно, что федерацию лоббирует Гагаузия, надеясь встать на один уровень с Приднестровьем и получить статус равноправного субъекта. За пределами Молдовы данный проект поддерживает – но лишь кулуарно, полушепотом, - российская дипломатия.

С момента провала Меморандума произносить слово «федерация» в Молдове считается дурным тоном. Но факт остается фактом: по сей день ни одна сторона не предложила столь же детального и всестороннего документа, затрагивающего основы политического статуса Приднестровья и видоизмененного государственного устройства Республики Молдова. Так что политическое меню процесса остается скудным. Ситуацию спасает только то, что новое руководство Приднестровья и власти Молдовы осознали необходимость решения насущных проблем и несколько отодвинули проблему статуса.

Отодвигать не значит решать, вопрос «Что есть Приднестровье?» повисает в воздухе, и Россия как ключевой игрок не предлагает ничего принципиально нового. Но новизной процесса урегулирования является немецкий фактор. Впервые Германия официально заявила о намерении помочь в этом деле два года назад, в ходе встречи Медведева и Меркель в Мезеберге. Как отмечает по этому поводу Deutsche Welle, тогда заговорили о новой архитектуре безопасности в Европе, а Меркель предложила Медведеву взять «конкретный пример» Приднестровья и попытаться «существенно продвинуться» в решении конфликта.

Интерес Германии понять можно: самая богатая страна ЕС, на которую все молятся во время кризиса, устала от дисбаланса экономической мощи и политической «карликовости». Амбиции «главного кошелька» ЕС уже простираются за пределы еврозоны, и приднестровский вопрос может оказаться удачной тренировочной площадкой для осуществления российско-германской инициативы. Как мне представляется, Москва и Берлин хотят разделить функции: россияне обеспечивают политическую сторону вопроса, опираясь на промосковскую ориентацию Тирасполя и большую зависимость Кишинева, а немцы готовы профинансировать как сам процесс, так и «послеоперационную фазу» в плане инвестиций.

Но России и Германии, даже при их весе, явно недостаточно. Есть Румыния, категорически отвергающая возможность усиления России, даже если это осуществляется вместе с Германией. (Кстати, в румынском Интернет-сообществе уже появились высказывания в духе «фашисты всегда заодно с русскими»). Есть Украина, позиция которой всегда отличалась особостью: вроде бы в мэйнстриме основных игроков, но всегда с использованием соседства и с Молдовой, и с приднестровским регионом (чем не может похвастаться ни один из внешних игроков!). Есть ОБСЕ, которая всегда была ареной неафишируемого противоборства России и США. Есть Европейский Союз, который в силу аморфности и чрезмерного бюрократизма не сильно богат на инициативы, но зато горазд на финансирование всего и вся. Наконец, есть США. Помимо традиционного клинча, который сегодня крайне остро завязывается вокруг Сирии и Ирана, РФ и США не готовы уступать друг другу и в нашем регионе, особенно с учетом предстоящей установки в Румынии элементов системы ПРО. Американцы ревниво наблюдают и за активизацией Германии. Сильная Германия – политически и экономически – это кошмар для Вашингтона, особенно если Берлин будет демонстрировать склонность тесно работать с Россией.

В общем, вопрос политического статуса Приднестровья яснее не стал. Слишком много игроков, слишком разные интересы, хоть и одна цель – особый статус Приднестровья в составе Молдовы никем из действующих лиц не ставится под сомнение. Дьявол, как всегда, кроется в деталях. Потому и происходят такие утечки. Ведь федерализация, даже при наличии российско-немецкого тандема, может как исцелить Молдову, так и угробить ее. Ключевой вопрос – чья возьмет?
XS
SM
MD
LG