Уходящая неделя принесла неожиданную и в то же время ожидаемую новость из Тирасполя. Левобережный парламент открыто бросил вызов Евгению Шевчуку. В частности, одна из самых ярких женщин-политиков Приднестровья, депутат Галина Антюфеева открыто обвинила главу непризнанной республики в попытках узурпации власти. И даже добавила, что при Игоре Смирнове в Приднестровье было больше правового государства, чем сегодня.
Заявление было настолько резким, что с комментарием выступил министр юстиции Александр Дели, по словам которого, Антюфеева не уточнила, какие именно попытки узурпации имеют место. Чиновник добавил, что поправки к закону о правительстве, вызвавшие ожесточенные споры в Верховном Совете, не имеют отношения к полномочиям президента, потому не могут служить основанием для обвинений в узурпации.
Однако я обратил внимание не на правовую, а на сугубо политическую сторону депутатского демарша. По каким критериям оценивались тенденции узурпации власти Евгением Шевчуком? И самое главное: с какой стати парламентарии делают столь далеко идущие заявления спустя всего 4 месяца после прихода Шевчука к власти?
Меня возмущает не столько этот абсурдный выпад против нового лидера, сколько олимпийское спокойствие нынешних и прежних депутатов за все предыдущие 20 лет пребывания Игоря Смирнова у руля власти. Господа депутаты! А Конституция 2000 года, разработанная келейно и принятая карманным Верховным Советом 2-го созыва, – это что? Это, простите меня, изнасилование демократии, что даже по меркам непризнанного государства верх цинизма!
Правительство тогда было упразднено, исполнительная власть полностью сосредоточилась в руках «царя», действовавшего волюнтаристскими методами. Попытки критиковать режим и тем более бороться с ним жестко пресекались не только репрессивными структурами, но и придворными борзописцами, которые на поверку оказывались представителями все тех же структур. Верховный Совет превратился в совещательный орган, который «подмахивал» нужные решения, а если и проявлял самостоятельность, то во второстепенных вопросах. А бывало и так, что постановления парламента попросту игнорировались исполнительной властью – например, как было в случае с решением об отмене двойного контроля на границе.
И это безобразие, длившееся годами, не вызывало у депутатов никаких нареканий. Правда, я помню «письмо семнадцати» в 2005 году, когда группа депутатов попыталась сузить полномочия Смирнова. Идея благополучно провалилась. Как провалилась и попытка конституционной реформы весной 2009 года, когда по инициативе Евгения Шевчука, бывшего тогда спикером, началось обсуждение изменений в Основной закон Левобережья с целью расширения полномочий Верховного Совета и упразднения поста вице-президента. Тогда борьба двух ветвей власти закончилась громкой отставкой Шевчука. И снова депутаты промолчали. Видимо, их все устраивало.
И вдруг сегодня против приднестровского лидера выдвинуты обвинения в узурпации. Что такого сделал Шевчук за 4 месяца, что «не вынесла душа» депутатская? Предполагаю, что истина где-то в области экономики и финансов. Насколько мне известно, в последние месяцы валютная выручка одной крупной приднестровской фирмы напрямую переводится в бюджет Приднестровья, что помогает снизить остроту кризиса в непризнанной республике. Но в самой компании восторга по этому поводу не испытывают. Это во-первых. А во-вторых, эффективность работы холдинга напрямую зависела от мощности административного ресурса – ведь не секрет, что до своих масштабов фирма разрослась именно благодаря лояльному отношению со стороны семьи Смирнова – не за красивые глаза, конечно.
После ухода «царя» компания лишилась государственной «крыши», и для нее настали нелегкие времена. Уход одного из основателей и руководителей холдинга стал в этом смысле знаковым событием – стало ясно, что открытой конфронтации между командой Шевчука и сцепкой «Верховный Совет – холдинг – отставные чиновники и силовики» не миновать. Выступление Галины Антюфеевой вписывается именно в эту логику.
Более того, подоплека усиливающейся конфронтации стала явной, когда в зал заседаний Верховного Совета впервые после ухода из власти пришел сам Игорь Смирнов. Это вообще было его первое появление на публике после инаугурации Шевчука 30 декабря. И вот «первый президент ПМР», как подчеркнуто торжественно назвали его депутаты (и даже уступили ему место в своих рядах и приколотили соответствующую табличку) заявил, что не знает о существовании золотовалютных запасов, которые, по словам Шевчука, были попросту вывезены из Центробанка в декабрьские дни 2011 года, когда поражение Смирнова стало фактом.
Само появление Смирнова в парламенте не имело информационного повода – впрочем, он и не требуется. Пришел человек и пришел, имеет право. Иногда отставные лидеры возвращаются. Однако его приход в Верховный Совет (а по факту это возвращение в публичную политику!) именно в день выступления Галины Антюфеевой не может быть простым совпадением. Тут уместно применить модное в молдавском политикуме слово «кукловод». Вот он и явился пред ясны очи приднестровского народа. Теперь для Евгения Шевчука ситуация должна проясниться – кто есть кто в этой комбинации. Ход за ним.
Заявление было настолько резким, что с комментарием выступил министр юстиции Александр Дели, по словам которого, Антюфеева не уточнила, какие именно попытки узурпации имеют место. Чиновник добавил, что поправки к закону о правительстве, вызвавшие ожесточенные споры в Верховном Совете, не имеют отношения к полномочиям президента, потому не могут служить основанием для обвинений в узурпации.
Однако я обратил внимание не на правовую, а на сугубо политическую сторону депутатского демарша. По каким критериям оценивались тенденции узурпации власти Евгением Шевчуком? И самое главное: с какой стати парламентарии делают столь далеко идущие заявления спустя всего 4 месяца после прихода Шевчука к власти?
Меня возмущает не столько этот абсурдный выпад против нового лидера, сколько олимпийское спокойствие нынешних и прежних депутатов за все предыдущие 20 лет пребывания Игоря Смирнова у руля власти. Господа депутаты! А Конституция 2000 года, разработанная келейно и принятая карманным Верховным Советом 2-го созыва, – это что? Это, простите меня, изнасилование демократии, что даже по меркам непризнанного государства верх цинизма!
Правительство тогда было упразднено, исполнительная власть полностью сосредоточилась в руках «царя», действовавшего волюнтаристскими методами. Попытки критиковать режим и тем более бороться с ним жестко пресекались не только репрессивными структурами, но и придворными борзописцами, которые на поверку оказывались представителями все тех же структур. Верховный Совет превратился в совещательный орган, который «подмахивал» нужные решения, а если и проявлял самостоятельность, то во второстепенных вопросах. А бывало и так, что постановления парламента попросту игнорировались исполнительной властью – например, как было в случае с решением об отмене двойного контроля на границе.
И это безобразие, длившееся годами, не вызывало у депутатов никаких нареканий. Правда, я помню «письмо семнадцати» в 2005 году, когда группа депутатов попыталась сузить полномочия Смирнова. Идея благополучно провалилась. Как провалилась и попытка конституционной реформы весной 2009 года, когда по инициативе Евгения Шевчука, бывшего тогда спикером, началось обсуждение изменений в Основной закон Левобережья с целью расширения полномочий Верховного Совета и упразднения поста вице-президента. Тогда борьба двух ветвей власти закончилась громкой отставкой Шевчука. И снова депутаты промолчали. Видимо, их все устраивало.
И вдруг сегодня против приднестровского лидера выдвинуты обвинения в узурпации. Что такого сделал Шевчук за 4 месяца, что «не вынесла душа» депутатская? Предполагаю, что истина где-то в области экономики и финансов. Насколько мне известно, в последние месяцы валютная выручка одной крупной приднестровской фирмы напрямую переводится в бюджет Приднестровья, что помогает снизить остроту кризиса в непризнанной республике. Но в самой компании восторга по этому поводу не испытывают. Это во-первых. А во-вторых, эффективность работы холдинга напрямую зависела от мощности административного ресурса – ведь не секрет, что до своих масштабов фирма разрослась именно благодаря лояльному отношению со стороны семьи Смирнова – не за красивые глаза, конечно.
После ухода «царя» компания лишилась государственной «крыши», и для нее настали нелегкие времена. Уход одного из основателей и руководителей холдинга стал в этом смысле знаковым событием – стало ясно, что открытой конфронтации между командой Шевчука и сцепкой «Верховный Совет – холдинг – отставные чиновники и силовики» не миновать. Выступление Галины Антюфеевой вписывается именно в эту логику.
Более того, подоплека усиливающейся конфронтации стала явной, когда в зал заседаний Верховного Совета впервые после ухода из власти пришел сам Игорь Смирнов. Это вообще было его первое появление на публике после инаугурации Шевчука 30 декабря. И вот «первый президент ПМР», как подчеркнуто торжественно назвали его депутаты (и даже уступили ему место в своих рядах и приколотили соответствующую табличку) заявил, что не знает о существовании золотовалютных запасов, которые, по словам Шевчука, были попросту вывезены из Центробанка в декабрьские дни 2011 года, когда поражение Смирнова стало фактом.
Само появление Смирнова в парламенте не имело информационного повода – впрочем, он и не требуется. Пришел человек и пришел, имеет право. Иногда отставные лидеры возвращаются. Однако его приход в Верховный Совет (а по факту это возвращение в публичную политику!) именно в день выступления Галины Антюфеевой не может быть простым совпадением. Тут уместно применить модное в молдавском политикуме слово «кукловод». Вот он и явился пред ясны очи приднестровского народа. Теперь для Евгения Шевчука ситуация должна проясниться – кто есть кто в этой комбинации. Ход за ним.