Опять-таки все признают, что нынешняя конституционная система распределения власти не отвечает требованиям демократии. Она напоминает конституции многих постсоветских стран в том отношении, что сильно нарушает баланс власти в пользу исполнительной ветви, внутри которой президент имеет чрезвычайно высокие полномочия. Эта система основывается на изменениях в Конституции, принятых в феврале 2004 года – вскоре после «революции роз». Тогда шаг к концентрации власти оправдывался необходимостью быстрых реформ в переходный период. Даже назывался примерный период в семь лет. Так что, самое время думать об изменениях в Конституции.
Конституционная комиссия была создана президентом летом 2009 года. Это было задумано как шаг навстречу оппозиции, которая тогда протестовала на улице и требовала отставки Саакашвили. Ранее, в январе 2008 года, объединенная оппозиция шла на президентские выборы с одним, но важным программным обещанием: перейти от суперпрезидентской системы к парламентской. Поскольку выборы были президентские, обещание выглядело не слишком логично: не дело президента менять Конституцию. Но само его содержание имело смысл, так как созданием комиссии власть как-бы сказала: вот, мы признаем легитимность ваших претензий.
На волне уличного радикализма бóльшая часть оппозиции отвергла предложение и не вошла в комиссию: сначала, мол, сменим власть, а потом сами создадим такую Конституцию, какую надо. Но, видимо, нежелание садиться за один стол с представителями власти не было единственной причиной отказа. Единство оппозиции против президентской системы в январе 2008 года оказалось иллюзорным: сегодня ее представители избегают говорить о конституционной реформе прежде всего потому, что не уверены, какую систему они предпочли бы видеть. Например, среди трех основных партий, создавших наиболее влиятельное сегодня оппозиционное объединение – «Альянс за Грузию», партия Ираклия Аласания поддерживает президентскую систему с некоторыми модификациями (впрочем, не уточняя какими), республиканцы за парламентскую систему европейского стиля, а «Новые правые» поддерживают идею конституционной монархии.
Правящая партия тоже избегает этой темы, ссылаясь на то, что не хочет оказывать политического давления на Конституционную комиссию. Но, возможно, и во власти также нет единства по конституционным вопросам. Президент Саакашвили в прошлом высказывался в том духе, что Грузии нужно усиливать парламент, сохраняя при этом сильного президента – это исключает парламентскую систему европейского стиля, но в остальном можно толковать очень по-разному.
11 мая Конституционная комиссия приняла проект изменений к Конституции, который радикально усиливает парламент и делает главным лицом в исполнительной власти премьер-министра, избираемого парламентским большинством, хотя сохраняет и всенародно избранного президента. Систему сравнивают с польской или литовской. Изменения предстоит принять парламенту и никто не может предсказать, когда это произойдет, и какой вариант будет, в конце концов, принят.
Главная проблема состоит в том, что основные политические игроки как со стороны власти, так и оппозиции не могут или не хотят рассматривать конституционный вопрос в отрыве от персонального: кто станет главным лицом в 2013 году, после истечения последнего президентского срока Михаила Саакашвили? Сам Саакашвили не раз говорил, что это его последний срок на посту президента. Но как только распространилось известие о решении Конституционной комиссии, сразу начались спекуляции: ага, значит, Саакашвили скоро станет премьером. И останется им очень надолго, поскольку в парламентских системах у премьеров нет временных ограничений пребывания во власти. Парламентская система вдруг стала неприемлема для многих представителей оппозиции.
5 июня в интервью французской газете «Монд» Саакашвили заявил, что он задумывался о возможности стать премьер-министром после 2013 года. Хотя потом в другом французском же интервью сказал, что его неправильно поняли, что он действительно думает о том, что делать после 2013 года (когда, кстати, ему будет лишь 46 лет), но не имел в виду становиться премьером. 12 июня, уже в Грузии, он сказал, что Конституцию не будут привязывать к личностям, и он не ищет возможности остаться во власти для себя лично.
Неясностей много. Но можно сказать, что, если будет принят проект, близкий к тому, что одобрила Конституционная комиссия, это будет качественным, системным изменением и сделает систему более демократичной. И второе: скорее всего, конституционные вопросы будут решаться в контексте передачи власти в 2012-13 годах.
Конституционная комиссия была создана президентом летом 2009 года. Это было задумано как шаг навстречу оппозиции, которая тогда протестовала на улице и требовала отставки Саакашвили. Ранее, в январе 2008 года, объединенная оппозиция шла на президентские выборы с одним, но важным программным обещанием: перейти от суперпрезидентской системы к парламентской. Поскольку выборы были президентские, обещание выглядело не слишком логично: не дело президента менять Конституцию. Но само его содержание имело смысл, так как созданием комиссии власть как-бы сказала: вот, мы признаем легитимность ваших претензий.
На волне уличного радикализма бóльшая часть оппозиции отвергла предложение и не вошла в комиссию: сначала, мол, сменим власть, а потом сами создадим такую Конституцию, какую надо. Но, видимо, нежелание садиться за один стол с представителями власти не было единственной причиной отказа. Единство оппозиции против президентской системы в январе 2008 года оказалось иллюзорным: сегодня ее представители избегают говорить о конституционной реформе прежде всего потому, что не уверены, какую систему они предпочли бы видеть. Например, среди трех основных партий, создавших наиболее влиятельное сегодня оппозиционное объединение – «Альянс за Грузию», партия Ираклия Аласания поддерживает президентскую систему с некоторыми модификациями (впрочем, не уточняя какими), республиканцы за парламентскую систему европейского стиля, а «Новые правые» поддерживают идею конституционной монархии.
Правящая партия тоже избегает этой темы, ссылаясь на то, что не хочет оказывать политического давления на Конституционную комиссию. Но, возможно, и во власти также нет единства по конституционным вопросам. Президент Саакашвили в прошлом высказывался в том духе, что Грузии нужно усиливать парламент, сохраняя при этом сильного президента – это исключает парламентскую систему европейского стиля, но в остальном можно толковать очень по-разному.
11 мая Конституционная комиссия приняла проект изменений к Конституции, который радикально усиливает парламент и делает главным лицом в исполнительной власти премьер-министра, избираемого парламентским большинством, хотя сохраняет и всенародно избранного президента. Систему сравнивают с польской или литовской. Изменения предстоит принять парламенту и никто не может предсказать, когда это произойдет, и какой вариант будет, в конце концов, принят.
Главная проблема состоит в том, что основные политические игроки как со стороны власти, так и оппозиции не могут или не хотят рассматривать конституционный вопрос в отрыве от персонального: кто станет главным лицом в 2013 году, после истечения последнего президентского срока Михаила Саакашвили? Сам Саакашвили не раз говорил, что это его последний срок на посту президента. Но как только распространилось известие о решении Конституционной комиссии, сразу начались спекуляции: ага, значит, Саакашвили скоро станет премьером. И останется им очень надолго, поскольку в парламентских системах у премьеров нет временных ограничений пребывания во власти. Парламентская система вдруг стала неприемлема для многих представителей оппозиции.
5 июня в интервью французской газете «Монд» Саакашвили заявил, что он задумывался о возможности стать премьер-министром после 2013 года. Хотя потом в другом французском же интервью сказал, что его неправильно поняли, что он действительно думает о том, что делать после 2013 года (когда, кстати, ему будет лишь 46 лет), но не имел в виду становиться премьером. 12 июня, уже в Грузии, он сказал, что Конституцию не будут привязывать к личностям, и он не ищет возможности остаться во власти для себя лично.
Неясностей много. Но можно сказать, что, если будет принят проект, близкий к тому, что одобрила Конституционная комиссия, это будет качественным, системным изменением и сделает систему более демократичной. И второе: скорее всего, конституционные вопросы будут решаться в контексте передачи власти в 2012-13 годах.